Книжный вор
Шрифт:
НИКТО не знает, сколько времени миновало, только однажды в тот город пришел новый лесоруб. Он гнулся под тяжестью торбы. Глаза его тащились. Ступни прогибались.
— Дерево? — спрашивал он у людей. — Где дерево?
За ним увязалась толпа, и когда он пришел к дереву, верхние ветви скрылись в облаках. Отрясательница слов едва расслышала, как люди кричали снизу, что пришел новый лесоруб положить конец
— Она не спустится, — говорили люди, — ни к кому.
Они не знали, кто этот лесоруб, и не знали, что он никогда не отступает.
Он открыл свою торбу и вынул из нее не топор, а что-то маленькое.
Люди рассмеялись.
— Старым молотком не свалишь дерево! — сказали они.
Молодой человек не слушал. Знай себе шарил в торбе, выискивая гвозди. Взял три гвоздя в тор, а четвертый попробовал забить в ствол дерева. Нижние сучья дерева были уже очень высоко от земли, и человек рассчитал, что ему понадобится четыре гвоздя для ступеней, чтобы добраться до первого сука.
— Посмотрите на этого болвана, — заревел кто-то из зрителей. — Никто не смог свалить дерево топором, а этот думает, что сможет…
И тут зритель примолк.
ПЕРВЫЙ гвоздь вошел в дерево и крепко засел в нем после пяти ударов. Затем вошел второй, и молодой человек начал карабкаться по стволу.
После четвертого гвоздя он оказался в ветвях и полез дальше. Его подмывало крикнуть, что он лезет, но он решил этого не делать.
Казалось, он лез много километров, и прошло немало часов, прежде чем он добрался до вершины дерева, а добравшись, увидел, что отрясательница слов спит, завернувшись в одеяло и в облака.
Много минут он смотрел на нее.
Солнечное тепло нагревало облачную крышу.
Молодой человек протянул руку и тронул девочку за локоть, и отрясательница слов проснулась.
Протерла глаза и долго рассматривала его лицо, а потом заговорила.
— Это и правда
Это с твоей щеки, думала она, я подняла семечко?
Человек кивнул.
Сердце его дрогнуло, и он крепче вцепился в ветки.
— Да, я.
ВДВОЕМ ОНИ сидели на вершине дерева. Ждали, когда рассеются облака, а лишь стоило тем расступиться, они увидели весь лес.
— Он растет, не переставая, — сказала девочка.
— Но и оно тоже. — И молодой человек посмотрел на ветку, державшую его за руку. Тут не поспоришь.
Когда они нагляделись и наговорились, стали спускаться. Одеяла и запасы еды они оставили на вершине.
Люди не верили своим глазам, а в тот момент, когда отрясательница слов и молодой человек ступили на землю, на дереве наконец, начали появляться зарубки топора. Синяки. Порезы в стволе, и земля вокруг задрожала.
— Оно падает! — закричала молодая женщина. — Дерево падает! — Она была права. Дерево отрясательницы слов начало медленно крениться всем своим многокилометровым ростом. Земля засасывала его, и дерево стонало. Мир встряхнуло, а когда все успокоилось, дерево лежало посреди остального леса. Тот ни за что бы не пострадал, но по крайней мере в нем пролегла тропинка совершенно иного цвета.
Отрясательница слов и молодой человек забрались на горизонтальный ствол. Обходя ветви, они зашагали вперед. А оглянувшись, увидели, что большинство зевак начали расходиться по своим местам. Кто туда. Кто сюда. По всему лесу.
Но, шагая дальше, несколько раз они останавливались и прислушивались. Им казалось, что они слышат голоса и слова позади, на дереве отрясательницы слов.
< image l:href="#"/>Лизель долго сидела за кухонным столом, гадая, кем в том лесу и во всей этой истории был Макс Ванденбург. Свет вокруг нее укладывался. Лизель уснула. Мама отправила ее в постель, и девочка легла, прижимая к груди Максову книгу.
Через несколько часов, проснувшись, она получила ответ на свой вопрос.
— Ну конечно, — прошептала она. — Конечно, я знаю, где он там. — И она снова уснула.
Снилось ей то дерево.