Княгиня Ольга. Святая воительница
Шрифт:
Кульминационный момент начала новой династии у Никона не датирован: "И сел Игорь, княжа в Киеве, и были у него мужи варяги, словене, и с тех пор прочие прозвались русью". Это "с тех пор" было важным указанием, ведь Русью летописи будут называть прежде всего владения великого князя Киевского (в отличие, например, от Новгорода или Смоленска). Хотя с каких именно пор, летописец не удосужился указать, а скорее всего, просто не знал. Однако именно Игорь изображён первым правителем Древнерусского государства. Он "начал города ставить и установил дань давать — словенам, и варягам, и кривичам, и мери дань давать варягам, а от Новгорода 300 гривен в год ради мира".
Какие города ставил Игорь, неведомо, но, уйдя с Русского Севера, который Рюрик был призван защищать, князю было логично от морских разбойников просто откупиться. Причём откупаться должны были и местные славяне с финно-уграми,
Киев и Смоленск с их торговыми путями, конечно, приносили князю доход, но именно удачный грабёж мог помочь Игорю привлечь к себе достаточно воинов для сохранения власти. "По прошествии же сих времён, — констатировал Никон Великий, — в год 920 послал князь Игорь на греков воинов русь, ладей 10 тысяч. И приплыли к Царьграду, и много зла сотворила русь. Суд (гавань Константинополя. — А.Б.) ведь весь пожгли огнём, а когда брали пленников, одних распинали, иных же на земле иссекали, в других же, поставив, стрелами стреляли, как враги творят; изломав руки и связав, гвозди железные посреди головы вбивали; и многие церкви огню предали. Во время же то царствовал в городе Роман (920–944 гг. — А.Б.), и послал Роман цесарь патриция Феофана с воинами против Руси, и [тот] огненными устройствами пожёг корабли русские. И возвратилась Русь восвояси".
Великий князь Игорь Рюрикович. Роспись Грановитой палаты Московского Кремля
Слог этого рассказа явно византийский — и точно, он взят Никоном Великим из русского перевода греческой "Хроники" Амартола. Но все греческие авторы и итальянец — епископ Кремоны Лиутпранд (ок. 922–972) — подробно описывают этот поход под 941 г. Никон вновь или "забыл" дату при пересказе, или намеренно удревнил поход, приближая княжение Игоря по времени к событиям середины IX в., к призванию Рюрика. Поражение, конечно, не украшало первого русского князя. Это надо было исправить.
Под 921 г. Никон написал, что "Игорь и Олег собрали воинов многих — и варягов, и словен, и кривичей, и корабли многие бесчисленные". Сбор произошёл в землях Новгорода — ведь ни поляне, ни древляне, ни одно из сильных плененных объединений юга не упомянуто. Без киевлян, вроде бы уже носивших имя руси, попытка взять реванш у греков была бессмысленной. Именно в преданиях русских дружинников из Киева Никон нашёл великолепный сюжет, самый романтичный и знаменитый из нашей древней истории:
"В год 922 пошёл Олег на греков и пришёл к Царьграду И греки замкнули Суд (перекрыли гавань цепью. — А.Б.), а город затворили. И высадился Олег, и повелел вытащить корабли на берег, и повоевал около града, и много убийств сотворил грекам, и разрушил многие палаты и церкви. И повелел Олег воинам своим колёса сделать и установить корабли на колёса. И был попутный ветер, и подняли паруса, и с поля пошли к городу. Увидев же, убоялись греки и сказали, выслав к Олегу [парламентеров]: "Не губи города, дадим дань, какую хочешь". И остановил Олег воинов, вынесли ему еду и вино, и не принял его — было ведь приготовлено с отравой. И убоялись греки (как не убояться непьющего руса! — А.Б.), и сказали: "Это не Олег, но святой Дмитрий послан от Бога на нас". И заповедал Олег дань давать на 100 кораблей по 12 гривен на человека, а в кораблях по сорок мужей (9792 кг серебра. — А.Б.). Сам же взял злато и наволоки (дорогие шёлковые ткани. — А.Б.) и возложил дань, её же дают и доселе князьям русским" [19] . А в утверждение победы
19
Единственное возможное объяснение слов о дани — за неё дружинники принимали деньги (что-то вроде "суточных"), вино, продукты, бесплатное жильё и баню, а также паруса и такелаж на обратный путь — всё, что в Константинополе представляли, по договорам, варварам, приходившим в столицу империи с товаром. Греки соблюдали свою выгоду: варвары везли сырьё, а деньги всё равно оставляли в городе, производившем огромный ассортимент качественных товаров.
Завершение рассказа прекрасно отражает противоречия между киевлянами, считавшими себя исконными русскими, и их главными торговыми и политическими конкурентами-новгородцами. Никон Великий выступает в пользу киевлян: "И сказал Олег: шейте паруса паволочные рус и, а словенам кропинные (полотняные? — А.Б.), и было так. И подняли паруса: русь — паволочные, а словене — кропинные, и разодрал ветер кропинные. И сказали словене: возьмём свои толстины, не даны словенам паруса". (Здесь киевляне должны были смеяться.)
Этот рассказ о героическом походе Вещего Олега совершенно чист и неопровержим — ведь о подвигах русского воеводы так и не узнали сами греки и вообще ни один иностранец, который мог бы заставить нас внести поправки и в чём-либо усомниться. Единственная загвоздка с этой великолепной легендой состоит в том, что "Повесть временных лет", передавая её даже более живо и красочно, именует Олега князем и датирует поход не 922-м, а 907 годом. Поскольку рассказ "Повести" более ярок, а поход в нём более "древен", официально эта вертуальная победа Руси над Византией описывается как реальное событие нашей истории именно по летописной версии 1113 г., а не 1070-х гг.
Предпочтение версии "Повести временных лет" историками вполне обоснованно и по другой причине. Там живописно рассказано о смерти Вещего Олега как добропорядочного князя, в Киеве, от укуса змеи, прятавшейся в черепе его боевого коня. Никон же Великий поведал, будто сразу после набега на Царьград "пошёл Олег к Новгороду, а оттуда в Ладогу. Другие же говорят, будто пошёл он за море, и укусила змея в ногу, и оттого умер; могила его в Ладоге". Счесть, что один из основателей Русского государства пришёл из-за моря, пограбил на Руси, совершил удачный налёт на греков и отправился с добычей обратно за море, историкам было не вполне удобно. Даже в те времена, когда правителей Руси трудно было подозревать в стремлении награбить и утечь с добытым богатством за рубеж…
Сегодня главных причин предпочтения более поздней "Повести временных лет" более раннему Начальному своду остаётся три. Во-первых, "Повесть" сообщает нам больше дат и лучше обосновывает ими древность русской истории. Во-вторых, она значительно более подробна и красноречива. Наконец, она сохранилась во множестве списков и лежит в основе всех классических трудов по русской истории, начиная с Н.М. Карамзина.
ЛЕГЕНДА РЮРИКОВИЧЕЙ № 2
Надо признать, что в изложении "Повести временных лет" династическая легенда Рюриковичей звучит сегодня гораздо выигрышней. В начале XII в. составитель "Повести временных лет" тоже не был удовлетворён Начальным сводом 35-летней давности — и доработал его основательно. Уже в заголовке он взял быка за рога, поставив главный вопрос: "откуда пошла Русская земля" и "кто в ней начал первее княжить?" Так написано в более точном Ипатьевском списке. Историки предпочли цитировать Лаврентьевский, сразу связавший начало русского княжения с Киевом: "откуда пошла Русская земля, кто в Киеве начал первее княжить и откуда Русская земля стала есть".
Далее, желая придать своему труду максимальную солидность и вид объективности, составитель "Повести" повёл рассказ от разделения мира (Евразии и Северной Африки) между сыновьями Ноя, а затем о разделении языков при строительстве Вавилонской башни. Одним из 72 языков, по его мнению, и стал язык славян — потомков сына Ноя Афета. Историки безмерно благодарны летописцу за подробный рассказ о расселении и обычаях славянских племён, среди которых он весьма избирательно хвалил полян. Легендарный Кий, по его мнению, был не перевозчиком, но князем "в роде своём", он был с честью принят императором в Царьграде и даже пытался построить крепость на Дунае. Однако славяне были лишь частью народов будущей Руси. Поэтому далее летописец рассказал о веси, чуди, мери, муроме, черемисах, мордве, перми, печере и др. племенах, которые говорят не по-славянски, но входят в Русское государство.