Князь Барбашин

Родин Дмитрий Михайлович

– Ну, допустим, убедил ты меня, но это ж какие траты!

– А без них никак. Либо тратишься на себя, либо платишь чужакам втридорога.

– Вот всё-то ты усложнить пытаешься, Андрей Иванович, – покорил его Шигона. – Всё-то тебе не по нраву. Купцов вон хочешь по разряду вписать…

– Так ведь всё одно придётся. Не мы, так они сами соорганизуются. Стандартизация и унификация наше всё.

– Опять непонятными словами говоришь, – вздохнул Поджогин. – К чему всё?

– Учёт и контроль, Иван Юрьевич. Плюс простое и понятное управление. А то ныне у нас слишком большое множество разрядов вокруг развелось и порой очень сложно разобраться в каждой иерархии. А так будет всё просто

и красиво. Ты вот что, Иван Юрьевич, идейку тем купцам, с которыми дела ведешь, подкинь, а уж они тебе насочиняют, знай лишнее отбрасывай. Зато получишь этакое служилое сословие по торговой части, где всем всё будет ясно и понятно.

– Ну-ну, интересно будет посмотреть, – задумчиво почесал подбородок Шигона. – А вот скажи, князь, ты ж вроде не бессребреник, а отчего про плотбище не смолчал? Уж я то знаю на кого тот мастер работает. Казалось бы, вот оно – греби себе денежки лопатой, а ты в отказную подался? С чего бы?

– Не понимаешь?

– Нет.

– Так просто всё. Ладно, я знаю, что флоту надобно. А вот какой ни будь Ермил, что лепит торговые кочи да лодьи, может такого налепить, что мало ни кому не покажется. Нам бы, по-хорошему, как в Венеции дело обставить, а потому я против частных плотбищ. Хотя и понимаю, что без этого не обойтись. Но основу всё одно должна составлять казённая верфь. И ещё, просьбишка у меня до тебя, Иван Юрьевич. Поспособствую тому, дабы государь повелел Овлу-городок под свою руку забрать. Поверь, ныне самое лучшее время всё сделать. Чем дольше будем тянуть, тем труднее вернуть будет.

– Да на что тебе та Овла сдалась? Один камень да лес. Землицы хорошей днём с огнём искать – не сыскать. Хотя, зная какие земельки ты у государя в вотчину испросил, явно там что-то есть. Как же, помню, как бояре смеялись: мол, глупенький Андрюша выпросил кус леса в тьмутаракани. А ведь большинство так и не поняло, откуда у тебя богатство появилось.

– Знать умишком слабы, – отмахнулся Андрей и, отхлебнув запотевшего с ледника кваса, облокотился обоими руками на стол, слегка приблизившись к фавориту, сидящему напротив. – Кхм, если твои слова были предложением, то я согласен. Места там дикие, прежде чем прибыль пойдёт, вложиться придётся изрядно. Зато и выгода может стать отменной. Так что скажешь, Иван Юрьевич?

– Ну, дел у меня и без того много, но в долю малую войду. Только вот с деньгами у меня ныне напряжно…

– Ну, коли государь решится Овлу под свою руку вернуть, да ещё и отдельным наместничеством сделает, то ведь сии старания можно и в долю засчитать.

Вот и пришло время делового разговора. Словно два купца, князь и сын боярский, обсуждали, торговались, спорили, ругались и пили мировую, намёками и полутонами, а иногда и прямо высказывая свои пожелания. Устали, вымотались донельзя, но достигнутым результатом оказались оба довольны.

А потом, как-то незаметно перешли к делам казанским. Всё началось с, казалось бы, невинного вопроса Андрея: "А каково ныне в Казани?".

– А что тебя так Казань-то интересует?

– Да не столько Казань, сколько волжский путь. Будет Казань или смоет её завтра, то мне не сильно интересно. А вот буде там враг сядет, то страшно.

– Это как так?

– А так. Зачем все немцы закатные ныне в моря подались?

– Так известно, золото да пряности, – усмехнулся Поджогин, как бы намекая что, мол, и мы не лаптем щи хлебаем.

– Вот именно. А где того богатства много? Ну, если земель за океаном не считать.

– Это те, что гишпанцы открыли? Как же, читал донос Митьки Герасимова. Интересные дела творятся в мире.

– Они самые, – согласно кивнул Андрей. – Так вот – самая богатая землица ныне это Индия.

– Ага, теперь понятно, зачем

ты списки с тетрадей Афоньки тверичанина заказывал! Ну и?

– А путь в ту Индию далёк и опасен. Морем мимо берберийских берегов, где разбоем промышляют враги веры христовой, мимо всей Африки, борясь с ветрами и течениями. Оттого и цены держат высокие, дабы неизбежные расходы покрыть. Но рекомый тобой Афонька пешком дотуда дошёл. То есть, имеется от нас дорога прямоезжая до Индии, потому как господь создал у нас под рукой отличную судоходную реку – Волгу. Почитай от самой Москвы можно сплавом до Асторохани добраться. Там морем Хвалынским до берегов персидских, а уж персы тем индусам соседи. Шах персидский ноне в ратях с султаном османским, оттого путь купцам персидским в земли закатные закрыт. Вот и ищет шах пути обходные.

– Ну, так немцы сами к нему приплыли, чего искать-то?

– Вот опять ты главного не уловил. Я ведь отчего за наше мореплавание торговое ратую? Да оттого, что коли мы лишь от прихода чужих кораблей зависеть будем, то и цену нам чужие купцы свою установят. То, что ныне за рубль покупаем, будем за три брать, а то, что ныне за рубль продаём, хорошо если в полцены покупать станут. А нам надобно самим плыть в иные страны, а не скупать здесь у купцов втридорога. И персияны это тоже понимают. Тем более, что немцы португальские им тоже великую нужу чинят, заставляя торговать по ихнему, а торговые города силой под себя отбирая. В общем, воюют они разом и с султаном и с королём португальским, отчего и стоит у них торговлюшка. Так что шах нашим предложениям только рад будет, ведь мы, коли сильно цены задирать не будем, все его проблемы решим.

А теперь посмотри: коли б был весь волжский путь под государевой рукой, то закупая пряности, шёлк да хлопок в Персии, мы бы с выгодой продавали их в Ивангороде, да в Любеке. А можно и до Антропа дотянуться, но тут считать надо, может и не так выгодно будет. Хотя, если дозволить сквозным товариществам проходить по Руси беспошлинно, то и в Антропе цена будет хороша.

– Это что за товарищества такие.

– А, чёрт, – Андрей привычно перекрестился после поминания нечистого и пояснил: – Это такое товарищество, что повезёт товар от Персии до Антропа без перепродажи по пути. А вообще, Иван Юрьевич, вот что я тебе скажу: внутренние таможни надобно убирать, ибо они только мешают, обогащая лишь своих держателей. На мой взгляд, для казны государевой достаточно брать мыто на въезде и выезде из страны плюс налоги.

– Вот всё-то тебя не устраивает, князь.

– А вот тут ты не прав, Иван Юрьевич, многое мне по сердцу. Но внутренние таможни больше зло, чем польза. Хотя я понимаю, что не всё в наших силах, но уж сквозным товариществам даровать беспошлинное прохождение точно будет надобно. А ещё вот и про Казань с Астраханью говорил, говорю и буду говорить, что надобно их под государеву руку приводить.

– А чем тебе государев ближник Шигалей не по нраву?

– Тем, что ненадёжный он. Верные людишки донесли, что объявились в Бахчисарае казанские послы, говорят, что ныне в Казани не довольны действиями русских и тем, что хан марионетка Москвы. Просят, мол, на казанский трон кого из Гиреев послать.

– Что за людишки? – разом насторожился Поджогин.

– Разные. Из тех, что в Крыму живут, но с купцами общение имеют. В основном из обращенцев.

– Есть ли им вера, князь? Они ведь от бога отступились.

– А они не за веру, они за злато-серебро стараются, – усмехнулся Андрей. – Так что ты бы брату-то отписал, чтоб присмотрелись там, а то не ровен час, быть беде. А Фёдору я вместе с подарком предупреждение уже отправил.

– Ох и умеешь ты, Андрей Иванович, утешить, – невесело усмехнулся Шигона.