Князь Благовещенский

Останин Виталий Сергеевич

— Настоящий олигарх, выходит. — подумав, признал я.

— На людях только не ляпни такое, ладно. — предостерег меня Глеб. — Можно получить так, что и титул не поможет.

— Понял-понял. — не олигарх, значит — не олигарх. Я ж разве против? Только за! — Значит, деньги для него не мотив.

— Нет. Была бы у него возможность, он мог себе княжество купить.

На этом месте следователь внезапно замолчал. Натурально завис с открытым ртом, не донеся блин до губ всего на несколько сантиметров. Я уставился на него вопросительно, но не сразу сообразил, что он этого не увидит.

— Дьявол! — выдохнул

он через десяток секунд. — Вот ведь сука!

— Ты про что?

— Про кого! Про двойника твоего. Сам князем захотел стать, мразь!

Реакция Глеба меня очень заинтересовала. Он был возмущен. Так, словно Игорь Сергеевич не князя своего предал, а лично его. Особенность феодальных отношений? Очень может быть. Верность господину тут, похоже, в крови.

— А это возможно?

— Все возможно. Если действовать осторожно. Ну, да! Сходится все! Княжеством его купили! Больше нечем!

— Господин Самойлов, поговорите со мной, прошу! — напомнил я о своем существовании.

— А? Да-да, сейчас. — Глеб с явным усилием оторвался от созерцания разворачивающихся в его голове схем и взялся за объяснения. — Понимаешь, это политика... Нет, тут с другого надо начать, чтобы ты понял. Смотри: на западе рода вырождаются. Серьезно так вырождаются, во многих княжествах стол держат самые сильные бояре. У нас, на востоке, ситуация получше, но тоже не без сложностей. Но мы тут всегда под ударом, под угрозой экспансии теми же минцами или маньчжурами, так что не расслабляемся. Даже мнение такое есть, что царский дар может затухнуть, если его не применять с некой периодичностью. У нас это есть где сделать, а вот на западе — сложнее. Особенно во внутренних княжествах, у которых со всех сторон — русские.

— И как это?..

— Подожди! Дослушай! Москву такое положение дел очень даже устраивает, ведь бояре против царского дара щенки. Меньше носителей царского дара — меньше конкурентов. Вот и правит ими Бестужев, как ему вздумается. По названию-то Конефедерация, а по сути, почти до Сибири — княжество Московское. Но у каждой монеты две стороны. Территория получается огромная, но и ответственность большая. Если лях или германец попрет, отбиваться ему самому придётся. Вот он и ищет силу. А дальше все просто, даже ты поймешь: предлагает Игорю, носителю царского дара, княжеский стол в каком-нибудь Липецке. Двойник твой мужчина амбициозный, тут уже до потолка дорос и перспектив никаких — княжество-то Антон Николаевич наследует. А там он не второй, а первый, понимаешь? Сам князь!

— А что взамен?

Глеб глянул на меня, как на идиота. Дескать, придуриваешься или правда не догоняешь?

— Предприятие, в уставной фонд которого хотят войти москвичи. — предположил я.

— Верно. Только не просто предприятие. Мост в Азию, Игорь! Новый шелковый путь! Огромные доходы в перспективе. И влияние.

— Ага. И князь проморгал такую подставу? Каких-то левых людей, которые... Бли-и-ин!

До меня дошло. Если мой двойник — — племянник князя, то он владеет долями во всех предприятиях. И эту самую долю он переуступил москвичам. Какой-нибудь подставной конторке, про которую князь думает, что она принадлежит его племяшу. И не догадывается, что Москва уже наложила свою руку на часть его собственности.

— Вот ведь сука! — повторил я недавнюю реплику Глеба.

— Не то слово. Если эта версия верна, то все остальное объясняется очень просто. Даже смерть маньчжурского посла.

Самойлов посмотрел на меня со значением.

— Я его? В смысле...

— Ага. Двойник. И смотри, как изящно — ядом! Никогда не подумаешь на боярина! С его-то силищей людей травить! А потом еще и нападение триады — явный минский след.

— Но зачем?

— Без понятия. Маньчжуры могли что-то узнать — мост ведь у обоих сторон пополам в собственности. Заинтересовались новым юридическим лицом в составе, посол решил поговорить с партнером — и вывалил свои подозрения Игорю. А тот обрубил концы. Предположение, не более. Но, согласись, сходится все!

Блин! Еще как сходится! Только — стоп — Люда говорила, что это москвичи устроили нападение, а не Игорь. То есть, не говорила, но подтверждала. Я напряг память и выловил там ее фразу: "С триадой — это не моя инициатива". Я из этого понял, что заказчиками нападения были москвичи. А оказалось, что я сам, вернее мой двойник-интриган. Тогда: что значит ее фраза?

Я изложил свои сомнения Самойлову и он их быстренько развеял.

— Она могла не знать. Ты же сам говоришь, что она переговорщик. Посредник. Ее могли так проинформировать, что она сама сделала вывод о причастности москвичей к нападению.

— Но им-то зачем на себя это вешать?

— Просто воспользовались ситуацией. Или недопоняли чего. Игорь, да сплошь и рядом такое, тем более в таких сделках. Никто никому не верит ведь.

— Все равно странно...

Я поднялся и принялся мерить шагами берег. Вода успокаивает, ха! Да я сейчас был так взбудоражен, что океана не хватит для моего успокоения! Подняв камень, я со злостью запулил его в воздух.

— Осторожнее! — тут же предостерег меня Глеб. — Еще убьешь кого!

Сперва я не понял о чем он говорит, а потом сообразил, что всплеска воды я не увидел и не услышал. Я что же, через реку камень перебросил? Да что ж такое! И так всего боюсь, еще и себя опасаться? Своих неконтролируемых способностей!

— Знаешь, с союзником тебе очень не повезло. — сообщил я Самойлову, возвращаясь к камню со снедью. — Мне не дело расследовать надо, а из страны бежать. В Америку, там вроде магов совсем нет.

— Слабенькие бояре есть, но по сути верно. — усмехнулся тот. — Ты погоди паниковать. Теперь мы хотя бы знаем подоплеку этой истории. А значит можем провести расследование так, чтобы ты оказался не кругом виноватым, а героем и спасителем княжества.

— Проще сказать, чем сделать. — я отмахнулся от попытки ободрения. Подобрал гальку и осторожно отправил ее в воду. Потянулся за следующей.

— А вот тут ты прав. — Глеб закинул в рот кусок огурца и смачно им захрустел. — Тут ты очень даже прав. Сделать это будет непросто. Но можно. Есть у меня один знакомый...

В этот момент завибрировал мой смартфон. На ожившем экране отобразился цифровой код, которым мой двойник любил метить собеседников. Две буквы и одна цифра: ИС-3.

— Броня крепка и танки наши быстры! — вполголоса пропел я и продемонстрировал телефон Глебу. Тот пожал плечами, похоже, в этом мире не было легендарной машины, и кивнул — бери, мол. И на громкую ставь.