Князь Благовещенский
Шрифт:
– Католики уже на службе.
– уверенно заключил следователь.
Мне же он безмолвно сказал:
"Инквизиция в западной Европе, это примерно, как у нас жандармерия. Следствие, дознание, силовые операции. В каждой католической стране есть - еще после папской диктатуры осталось. Потому и зовутся филиалами, хотя подчиняются уже светской власти, а не церковной".
Мне сразу же захотелось спросить, что это за папская диктатура, но я наступил на горло любопытству. Потом в сети поищу. Если будет время. Не самая приоритетная информация.
–
– Самойлов.
– А стоит?
– я.
– Звонок шифровать?
– Алмаз.
Глеб с Алмазом общались так, будто пользовались "датскими каплями". Просто с полуслова друг друга понимали! И изумительным образом меня игнорировали.
– От прослушивания только.
– Ну это само собой. Тогда еще местоположение поменяю.
Я открыл было рот, чтобы высказать свои возражения, но секундой позже решил, что пусть все идет как идет. Самойлов вряд ли будет откровенную глупость совершать. Кто его знает, как у них работает международное сотрудничество? И так ли тут Европа боится русских, как у нас?
Хакер, тем временем, воткнул в гнездо телефона Самойлова какой-то чип. К нему подцепил шлейф, идущий их компьютера. Тут же пошел набор номера. Заиграла музыка, что-то струнное из классики, одновременно знакомое и неузнаваемое. Затем молодой мужской голос произнес:
– Dipartimento di inchiesta. Per favore, parla. (Отдел дознания. Пожалуйста, говорите.)
– А кто-нибудь итальянский знает?
– тихонько спросил я.
– Ща-ща-ща!
– засуетился тут же Алмаз, хлопнув себя по лбу. Что-то нажал, выматерился, еще раз набрал команду на клавиатуре и из динамика компьютера донеслась вполне русская речь.
– Не молчите! Кто это?
Голос принадлежал уже другому мужчине. Постарше оригинала, с бархатистыми интонациями профессионального диктора.
Глеб тут же пояснил мне мысленно: "Переводчик". Я с пониманием покивал этому очевидному факту и откликнулся ему непонятной фразой: "А далеко у вас "Google" шагнул!"
Следователь спросил:
– Дознаватель Беллони?
– Да. А вы не представитесь?
Если прислушаться, то ниже и глуше звучал его настоящий голос, произнесший сейчас "si" и еще несколько слов на итальянском. Мне представился молодой смуглый мужчина с пронзительными черными глазами, серой рясе, подпоясанной простой веревкой. Никакой магии - безудержное воображение.
– Следователь Самойлов, Благовещенское княжество. Конфедерация.
Ну, вообще-то, бывший следователь, никто тебя, красавчика, в должности не восстанавливал... О чем итальянцу, конечно, вовсе не обязательно знать.
Довольно долго трубка молчала, затем выдала:
– Русский? Вы - русский?
"Капитан Очевидность слушает!"
"Игорь, не лезь!"
– Да, я русский. Синьор Беллони, давайте не будем играть в удивление? Вы около недели назад искали информацию в сети по денежным переводам в пользу трех высокопоставленных бояр дальневосточных княжеств. По Благовещенскому княжеству вас интересовала
Снова пауза.
Затем осторожное:
– Синьор Самойлов. Вы можете говорить медленнее? Вы пользуетесь переводчиком, но он не все слова понимает... успевает.
Глеб закатил глаза, но еще раз проговорил сказанное минутой раньше.
– Линия защищена?
– Полностью. Говорите свободно, синьор Беллони.
– Правильно ли я понял, что вы тоже занимаетесь Извлекателями? В своем княжестве?
"Извлекатели?"
"Ошибки перевода." - отозвался Глеб. Вслух же подтвердил:
– Да.
– И вы нашли мои поисковые запросы?
– Вы были очень небрежны.
Самойлов произнес это с нескрываемым высокомерием. Будто сам все следы нашел и теперь тыкал в них носом неудачливого коллегу из другой точки мира.
– У меня не слишком большой опыт в этих делах. А привлекать сторонних специалистов не хотелось. У нас не любят проявляемой следователями инициативы. Зачем вы звоните?
– Просто заинтересовался вашим интересом, синьор Беллони. Удалось что-то найти?
– А откуда я знаю, что вы - это вы?
Если честно, позвони мне вот так кто-то из другой части света, и начни задавать подобные вопросы, это я спросил бы в первую очередь.
– Стал бы я вам звонить?
– Самойлов добавил в голос сарказма.
– Если бы ваш интерес обнаружили Потрошители, они не стали звонить перед личным визитом.
– Пожалуй... Но все же. Это странно... Звонок... Русское княжество... Да и плевать!
– голос переводчика выдал целую гамму интонаций. Гнев, безысходность, усталость.
– Кому хуже будет? Я четыре года занимаюсь Извлекателями и за это время сумел отправить на виселицу только с десяток инфремьера... исполнителей.
А вот тут стал сбоить переводчик на нашей стороне. Видимо, речь итальянца стала слишком быстрой и эмоциональной и программа обработки не успевала справляться.
– Мамок?
– уточнил Глеб.
– Вы их так называете, да?
– В голосе Беллони появилось оживление. И приязнь. Будто он услышал отзыв на пароль - Мы их зовем сиделками! А вы что-то нашли, синьор Самойлов?
И такая надежда в голосе, будто он про лекарство от рака спрашивал, нужное его больной матери.
Мы переглянулись. Все трое. И, безо всяких датских капель, синхронно кивнули. Итальянский дознаватель искренне любил свою работу и болел за дело. Так что, говори, мол, уже.
– Кое-что.
– осторожно произнес Глеб.
– Уровень?
– тут же уточнил инквизитор.
– Сиделки или мерчантэ?
– Еще раз?
– Купец.
– медленно повторил Беллони.
– Человек, возглавляющий ячейку. Ведущий все финансовые дела.
– Скорее, прикрытие...
– Да!
– возликовала трубка.
– Да, три миллиона дьяволов, чтобы вы все сдохли! Avvocato, слава Пресвятой Деве! Так высоко я никогда не забирался!
И чуть спокойнее.
– Это ваш voevoda?