Князь Демидов. Том IX
Шрифт:
Билеты были куплены в последний момент, перед закрытием кассы. Решили ехать уменьшенным составом, ибо я на двести процентов уверен, что там-то на нас точно никто не нападёт. Никто не нападёт? Ха-ха-ха *грустный смех* Конечно! Опять эти дурацкие влажные мечты.
Смысл небольшой компании был исключительно в Толике. Ему сейчас реально стоит немного отдохнуть. Поиграть в свою любимую настолку, пообщаться с девочками, и в целом — привести свой эмоциональный фон в порядок. Да, тормозить в закалке характера нельзя, но и слишком часто насиловать психику тоже не стоит. Так можно с лёгкостью
Немудрено, что видения Устиньи во всю трубили, мол парень может испортиться и действительно превратиться из талантливого лидера в злобного тирана.
Правда, не думал, что на это повлияю именно я…
— Ты здесь… какой-то пластиковый. — от мыслей меня отвлекла Устинья, которая внимательно изучала огромный баннер, что висел над входом Восточного рынка. Уткин настоял, что я должен быть лицом фирмы, поэтому они не только записали несколько интервью со мной, но ещё и сделали эти ужасные баннеры. Настя умилялась… Богини тоже смотрели на всё это с восхищением. Ну, кроме Устиньи. Кошка продолжала искать изъяны: — Прямо, как Кен у Барби.
— Ох, тебе не угодить.
— Угодить, мур-мя! Я просто хочу, чтобы всё было сделано качественно. А твой Уткин — халтурит! Сколько же монтажа тут наложили на твоё прекрасное лицо «патологоанатома года»! И эта улыбка… Она выглядит выстраданной, мур-мя!
— Ой, хватит уже. Что сделано — то сделано. Всем нравится, кроме тебя.
— И Госпожи Алисы, мур-мя!
— Алисе ничего в этой жизни не нравится. Это нормально.
— Ты должен лучше контролировать рекламные материалы! — Устинья не выдержала, и превратившись в кошку, выгнула спину, а затем бочком подбежала к моим ботинкам: — Нога-монстр! Нога-монстр! У-у-у-у-у-у!!! — с этими словами она набросила на ботинок и начала его грызть.
— Ты хоть знаешь, сколько стоит эта пара? — поинтересовался я.
Но кошка не отвечала. Она прижала ушки к голове и продолжала атаковать ботинок.
— Так, хорош спорить! Проверяйте. — Лара вручила мне билеты и забрала разбушевавшуюся Устинью на руки.
— Во! Благодарю. — я взял билеты и всё внимательно проверил.
Для богинь — огромный люкс с кучей кроватей. Для нескольких ребят из охраны — номер для прислуги. Для меня — небольшой одноместный стандарт, поскольку Демидовы предпочитали не раскидываться деньгами… Ну, и Настя выбрала себе… императорский люкс.
— Попа не треснет? — поинтересовался я.
— Не треснет. — ответила Настя: — Моя попа привыкла летать только в самых комфортных условиях!
— До Ростова-на-Дону лететь два часа. Ты им даже попользоваться не успеешь!
— Это мы ещё посмотрим. — хитро подмигнув мне, произнесла Шанго: — И вообще, я купила его на свои деньги! Вот тебе не всё равно?
— Я несу прагматичность в этот мир.
— Ты несёшь стариковское брюзжание в этот мир. — хмыкнула Императрица и щёлкнула меня по лбу: — Как типичный старикашка пытаешься навязать своё мнение всем и вся.
— Есть такое. — я сразу же вспомнил ситуацию с книгой: — Да… Не всегда есть возможность посмотреть на себя со стороны.
— Я тебя вижу со стороны. Поэтому — давай без брюзжания. Договорились?
— Постараюсь. — вздохнул я, и услужливо открыл перед Настей дверь нового лимузина: — Кстати, откуда «Майбах»?
— Папа подарил. Вместо того… уничтоженного в парке. Кстати, папа хотел с тобой поговорить о складе, который будет рядом с военной базой.
— Кхм-кхм… Не с военной, а с тренировочной. — я вчера узнал, что за военную базу дерут огромные налоги. Это было сделано намеренно. Император предпочитал, чтобы все Дома держали свои армии при себе. Зато тренировочный комплекс — хоть всю свободную территорию выкупи и застрой. Налог был даже меньше, чем за дорогостоящий моколь.
Однако у тренировочного комплекса были строгие правила! Находится там можно было не больше рабочей недели (та самая систематическая пятидневка). Но для нас это не проблема. Ребята и так меняются каждый день.
Поэтому пришлось быстро переоформить документы (с небольшими договорённостями через Господина Игнатьева) и теперь у нас была самая настоящая закрытая тренировочная база Дома Демидовых! Аж гордость берёт.
— Ох, простите меня, Ваше Благородие… — улыбнулась Настя: — Всё никак не выучу огромное количество ваших предприятий в Москве!
— Очень смешно. — дождавшись, пока все богини зайдут в салон, я почувствовал на себе чей-то взгляд: — М?
Неподалёку стоял господин преклонного возраста в очень дорогом фраке, и сквозь монокль с удивлением поглядывал в нашу сторону.
— Могу быть, чем-то полезен, сударь? — поинтересовался я, всем своим видом показывая, что не приемлю, когда на меня так откровенно глазеют.
— Кажется… я вас видел раньше. Только не могу вспомнить, где именно? — задумчиво ответил незнакомец.
— Даже не знаю… — я посмотрел на огромный плакат со своим изображением, а затем вновь на старика: — По телевизору или в сети?
— Скорее всего… Точно уже и не упомню. Старый стал. — виновато улыбнулся он: — Но дело не в этом. Честно признаться… я впервые вижу, чтобы дворянин был столь обходителен со своими духами. Это… выглядит потрясающе!
— Неужели? А вы тоже волшебник?
— Был им, когда-то… — вздохнул старый господин и с грустью опустил взгляд: — А сейчас лишь воспитываю внуков, да изредка выхожу прогуляться до почты и обратно. Но дело не в этом… Я очень любил свою Лайлу. Она была прекрасной горничной и няней для наших детей.
— Она расторгла контракт и ушла?
— В мир иной. Но перед смертью… подарила нам двух прекрасных близняшек, которые сейчас помогают младшему внуку. Знаете… я всегда был добр к Лайле. Но в последний день… Да, в последний её день, так уж вышло, что Лайла была слишком задумчива. Витала в облаках. Скорее всего — чувствовала… И случайно разбила любимую вазу жены. Я тогда немного прикрикнул на неё… На Лайлу… Она, конечно, ничего мне не ответила. Лишь извинилась и с виноватой улыбкой начала всё убирать. А я уехал встречать племянника. Хотя он даже не просил… Просто, почему-то вновь сунул нос, куда не следует. Когда жена мне позвонила, я… Я был не в силах принять эту новость. Лайлы больше нет. А я… Я даже не успел сказать ей, как дорога она была для нашей семьи.