Князь-гладиатор
Шрифт:
Впервые, с тех пор как Милена ушла от бывшего жениха, с которым разошлась во взглядах на полигамию, ей хотелось плакать. Она несколько дней ждала и теперь опять. Следующие игры — уже межпланетные. Возьмет ли ее Харом с собой — до сих пор непонятно. Как врач она ему в перелёте не очень-то нужна — раньше ж как-то обходился, да и на транспортнике есть медкапсула. А вот захочет ли он там представить ее как свою женщину — бабка надвое сказала. Может, и лучше, чтобы не захотел, только она тут от неизвестности умрет, пока не будет знать, что с эльфом все в порядке. Так что лучше бы все-таки взял.
Дальнейшие дни слились в серую рутину. Милена работала как на автопилоте, делала Харому массаж и подобострастно улыбалась. Пыталась смотреть фильмы, сюжет которых даже не западал в голову, и механически ела то, что ей охрана доставляла из ресторана. В один из дней, кажется, это была среда, когда она сидела в медблоке перед терминалом и бессмысленно систематизировала карточки пациентов, в дверь раздался стук. После произнесенного ей разрешения, в кабинет зашел Рох и охранник.
От неожиданности Милена не смогла сдержать улыбку, хотя охранник принял это на свой счет, ответно разулыбался и поправил волосы:
— Милена Олеговна, у нас тут, кажется, легкий сотряс. Вот…
— Разберемся! — уже строго проговорила доктор, шагнула вперед и забрала пульт.
Но только она успела закрыть дверь, как тут же очутилась в крепких объятиях Таурохтара, который буквально набросился на ее рот. Складывалось впечатление, что эльф просто изнемогает от жажды, а она была водой: жизненно необходимой, податливой, льнущей… И она хотела быть этой водой! Питать, насыщать, давать облегчение и блаженство. Однако медик в ее разуме все-таки пробудился и взял свое.
— Погоди! — тяжело дыша отстранилась она от губ эльфа, прогибаясь в спине назад, чтобы лучше рассмотреть его лицо.
Правая скула оказалась изрядно припухшей, глаз красным от лопнувших сосудов, а веко отечным и полностью не открывалось.
— На что жалуешься?
— Официально — на тошноту и головокружение. Но голова у меня кружится от тебя!
— И тошнит от меня? — хмыкнула Милена. — Давай, ложись в сканер.
— Я здоров! Мне не нужен сканер! Мне ты нужна, — выпалил Таурохтар с таким чувством, что девушка тут же осознала, что предыдущий метод лечения более продуктивен.
Так они и стояли, обнявшись прямо на проходе, прижавшись к друг другу и не желая упускать ни минуты. В итоге Милена снова отстранилась первой:
— Время, Рох! Время! Давай я хоть пластырь для вида налеплю!
— Лепи, — с готовностью выдохнул эльф, чей взгляд был поддернут поволокой. — Сколько у нас еще есть?
— Минуты две, три? — с сомнением произнесла Милена, стараясь как можно аккуратнее, чтобы не причинить дополнительной боли, разгладить пластырь.
Рох приложил ее ладонь к пострадавшей щеке и поцеловал девушку в третий раз. Очень трепетно, едва касаясь, томительно-тягуче… В этом поцелуе уже сквозила горечь расставания, и каждый из них не знал, будет ли следующий и когда.
Выпроводив эльфа, Милена захлопнула дверь и, облокотившись на нее с внутренней стороны, закрыла глаза. Все тело потряхивало от возбуждения и разбушевавшихся эмоций. Боже, что она творит? Еще немного и Милена отдастся ему прямо здесь, на столе, в несчастные отведенные для приема десять-пятнадцать минут. У нее давно не было близости, и она желала ее и именно с ним. Но самое страшное ни это. Она хотела с Таурохтаром гулять, болтать, вместе готовить ужин, черт побери, может даже завести детей! Вот же влипла ты, Милена.
Глава 17
Как в старые и отнюдь не добрые времена Таурохтара, Конана и Ирис поместили в камеры зверинца на корабле. Всех с одной стороны, видимо, чтобы девушка могла свободно принимать душ. Подобная деликатность к Ирис со стороны «хозяина» удивляла. Где вообще Зубр и где понятие «деликатность»?
Лететь на межпланетный турнир предстояло трое суток, а вот куда, никто из гладиаторов понятия не имел. Да князю было и без разницы — он все равно кроме Валинора и небольшого участка пиратской станции нигде не ориентировался. Куда актуальнее для Роха стоял вопрос — взял ли Зубр с собой Милу. В своей голове эльф уже сократил любимое имя, потому что сложно думать так официально о той, кого с такой страстью целовал.
Жаль, он не знает, как устроена новая арена и где искать на ней девушку. Ее взгляд стал для Таурохтара чем-то вроде благословения наудачу. А еще князь вынашивал надежду, что получится, хотя бы коротенько, пообщаться с королем. На домашней арене Роху выдалось буквально пару раз за все время понаблюдать за боем Анариона. Тот его видеть не мог — слишком далеко. Никакого способа связаться с королём князь так и не нашел. А искал ли его сам Анарион? Его величество не выглядел подавленным, такой же как всегда — собранный, целеустремлённый, спокойный. Выигрывающий. Охрана шепталась с восхищением, что он не слил ни одного боя.
Таурохтар, пожалуй, тоже так бы мог, если бы не принял в начале решения держаться в середине. Он не завидовал, а просто размышлял — была ли череда побед продиктована чисто королевской гордыней, или имела под собой какие-то веские основания? До плена князь однозначно бы поставил на гордыню. Однако сейчас Таурохтар уже знал, насколько сир умеет ее смирять ради дела. Куда лучше, чем он сам. А значит, его величеству что-то пообещали взамен побед.
Жеребьевка на полуфинале шла между «конюшнями». А заявить на раунд рабовладелец мог любого из бойцов. Если выпадет пара Зубр-Псих, то хозяин, наверняка против Анариона выставит Конана. Жаль, что не его. Проигрыш бы Роха не смутил — с первого раза в шахты не выкинут, а порку переживет, как и все другие. Зато появилась бы хоть крошечная возможность прояснить ситуацию.
Когда же корабль, наконец, сел, до боев оставалось всего несколько часов. Зубр нервничал, орал на охрану, но Милу Рох так и не увидел. Зато увидел небо. Даже серое и затянутое тучами, после замкнутого пространства станции оно показалось даром богов. Вот только воздух недружелюбно пах плесенью. Впрочем, и им надышаться не дали, засунув гладиаторов сначала в аэробас, а потом, по одному, в крошечные комнатки-каюты.
Таурохтар немного размялся, хотя чувствовал себя и так в форме. На корабле он хорошо выспался. Страха перед возможной гибелью тоже не ощущал. Убийство на полуфинале, произошедшее непреднамеренно, никак не наказывалось, хотя такие случаи были все же не слишком часты, да и князь намеривался выиграть. Если бы только увидеть любимый взгляд! Тогда бы он и вообще не сомневался. Боя не пришлось ждать долго.