Князь из будущего. Часть 2
Шрифт:
— Щадящий допрос, сиятельные, — спросил он, — или работаем на скорость?
— Нет времени, а им все равно умирать, — обронил куропалат. — Приступай! Я хочу знать, о чем они договорились с аварами.
— Слушаюсь! — ответил палач и подсунул под ноги персам жаровни с раскаленными углями. Один из послов начал истошно орать, выражая готовность к общению, но палач лишь похлопал его по щеке.
— Подожди, мальчик! Ты все расскажешь, но потом. Ты должен поспеть, как яблочко на ветке. А когда поспеешь, ты у меня расскажешь даже то, что уже давно забыл! Это я тебе обещаю!
Через час персы рассказывали наперебой все,
— Они рассказали все, что знают? — спросили у палача высокие гости, когда поток информации, наконец, иссяк.
— Не сомневайтесь, сиятельные, — коротко поклонился палач, одетый в заляпанный свежей кровью кожаный фартук. — Если прикажете, я повторю пытку под запись. Могут всплыть какие-нибудь незначительные детали.
— Не нужно, — поморщился патрикий. — Ничего нового они не сообщили.
— Так ты знал о сигнальных огнях во Влахернах? — удивленно посмотрел на него куропалат. — А мне тогда почему не рассказал?
— Я думал, что это ловушка, — признался патрикий. — Эти сведения передал аварский всадник одному их евнухов в том посольстве.
— Вот как? — удивился куропалат. — И кому же?
— Ты его не знаешь, — ответил Бон. — Это какой-то выскочка, пригретый нашей Благочестивой Августой. Стефан его зовут. Он один из всех этих бездельников речь варваров понимает.
— Я слышал о нем, — задумчиво сказал куропалат. — Это он тогда с полутысячей наемников — германцев в порт заявился, помнишь? Ох, и напугались мы тогда! Думали, варвары с моря напали. И вроде бы он смог с ханом оногуров Кубратом договориться…
— Кубрат со своей ордой стоит под нашими стенами, — мрачно ответил патрикий. — Хорошо же он договорился!
— Не спеши с выводами, патрикий, не спеши, — покровительственно сказал куропалат. — Еще не было штурма, а он все и покажет. Если Кубрат на нашей стороне, я сам озолочу этого парня.
— С этими что будем делать? — показал патрикий на персов, которые безжизненно висели в веревочных петлях.
— Вот этому голову отрубим и пошлем на азиатский берег, — ткнул пальцем куропалат. — Пусть Шахрбараз порадуется. Это же его родной племянник.
— А с другими как поступим?
— Мы поступим с ними так, — ответил после недолгого раздумья куропалат, — чтобы у этого вонючего степняка больше не осталось сомнений в нашем решении.
Рано утром створка ворот святого Романа скрипнула, выпустив из города странную обнаженную фигуру. Она неуверенными шагами двигалась к ставке кагана. Глаза шагающего были пусты, в них не было ни одной мысли, а ноги его заплетались. Холеная некогда борода была сожжена пламенем факела. Его руки были отрезаны по самые плечи, а раны тщательно обработаны, и даже не кровоточили. Палач был настоящим мастером. На его шее висела веревочная петля, в которой болталась голова третьего посла, прикрепленная за уши. Страшная ноша, обрубок шеи которой сочился кровью, мерно колыхалась в такт шагам, пока перс шел к аварскому лагерю. Воины, охранявшие его, заорали, тыча пальцами в необычайное зрелище.
Каган, к которому привели старого знакомого, смотрел на жуткую картину, не поменявшись в лице. У него и до этого не было никаких сомнений в решении ромеев, и строительство двенадцати огромных осадных башен не прекращалось ни на минуту.
— Увести его подальше от лагеря и добить, — кивнул в сторону перса каган. — Хоронить не надо, пусть так валяется.
— Он же посол шахиншаха! — против воли вырвалось у нукера. Это была неслыханная дерзость, но он уже долго служил Величайшему, а потому мог себе это позволить. — Нельзя с ним так, повелитель!
— Он же перс, — терпеливо пояснил каган. — Огнепоклонник! По его вере, тело после смерти — это просто мешок с костями, который должны склевать хищные птицы. Я оказываю ему честь, соблюдая обычаи его страны.
— О, как! — раскрыл в удивлении рот всадник. Он-то сам рассчитывал после смерти удостоиться личного кургана, где будет лежать вместе со своим конем и оружием. И нукер подтолкнул в спину перса, который смотрел на происходящее все так же безучастно. — Ну, пошли, что ли, бедолага! Окажу тебе великую честь! Тебя вороны склюют. Смотри, сколько их летает! И как эти твари узнают, когда много покойников будет? Наверное, им злые духи нашептывают.
Глава 38
4 августа 626 года. Константинополь. Седьмой день осады.
Ромейский флот замер в тревожном ожидании. Семьдесят кораблей патрулировали залив Золотой Рог и Боспор Фракийский, вспарывая тысячей весел гладь теплого ласкового моря. Прошлой ночью из Хал вышли сотни долбленых лодок, которые со скоростью птиц перебрались в городок Хрисополь, что расположился на берегу, захваченном персами. Ромеи просто проспали тот момент, когда словене, обмотав весла тряпками, вышли из гавани. Это была катастрофа! Это был просто немыслимый позор! Но хитроумный друнгарий, который не хотел лишиться должности, заявил, что именно так все и было задумано, ведь лодки повезут назад отборный персидский отряд, искусный во взятии крепостей. Тут они их и встретят! И вот теперь имперский флотоводец вглядывался в темноту до боли в глазах, ведь у него был только один шанс стать героем. Во всех остальных случаях он будет разжалован и изгнан с позором со службы, и только заступничество знатной родни спасет его голову. Друнгарий даже поежился от таких мыслей. Он потом с наблюдателей шкуру спустит. Нельзя такое упущение прощать.
— Они выходят, господин, — к друнгарию подбежал бандофор[40] и склонил голову. — Наш человек подает сигнал из Хрисополя.
— Лучников — на палубу, баллисты — к бою! Передать сигнал — двадцать кораблей отрезает их от берега, остальным — построение «Дуга». Все, как мы вчера обговорили.
— Слушаюсь, господин, — склонил голову бандофор. — Я дам сигнал.
Десятки кораблей вспенили море веслами. Двадцать пять пар их было на каждом дромоне! Не было у этого корабля соперников на море, он мог догнать даже дельфина. А уж словенские моноксилы и вовсе были страшны для него лишь своим числом. Что стоит опрокинуть утлую лодчонку? Что стоит утопить ее выстрелом из баллисты, превратив борт в щепки ударом камня или копья?