Князь изгнанных
Шрифт:
Я на самом деле благодарен Смуглянке. Без неё нас с Наташей порвали бы на куски демоны в Спящем лесу.
Ответ не удовлетворил бритого. Сверлящий взгляд требовал подробностей, выдать которые я сходу не мог, чувствуя себя сапёром на минном поле. Ну, чего он ко мне прицепился? Чем я ему глянулся? В Эладарне тысячи путешествующих в одиночку пилигримов, и к ним наверняка не подъезжают с претензиями.
— Уважаемый, полагаю, в Исиланте и впрямь случилась ужасная беда? Не припомню, чтобы по тракту в окрестностях священного сада разъезжали патрули,
Красивое лицо бритоголового святоши на неуловимый миг перекосилось.
— Исилант разрушен наследием тёмных эпох, призванным нашими непутёвыми заблудшими братьями, — выплюнул он слова. — Паломники и жители Лунного сада, находившиеся вчера в нём, к величайшему нашему прискорбию, погибли. Где ты ночевал, человек?
— А глава дома Лунного Клейма? — вырвалось у меня, о чём я немедленно пожалел. Бритоголовый подозрительно зыркнул и переместил руку к рукоятке жезла. Я поспешил исправить положение, да зря — святоша потянул жезл, изборождённый магическими знаками, из-за пояса. — Прости, уважаемый. Я провёл ночь в «Золотой флейте». Трактир севернее, у тракта. Святые ангелы сохранили меня, направив прочь от Исиланта.
— Встречался ли тебе кто на дороге? Раненый? — Боковым зрением я отметил беспокойно закрутившегося пятого патрульного. И трое эльфов вокруг чаще поглядывают по сторонам.
Всё интереснее и интереснее. Шипастые ищут выживших. Зачем?
— В «Золотую флейту» забрёл израненный разумный из Исиланта несколько часов назад. Он купил коня и покинул трактир, отказавшись от услуг лекаря.
— Куда он уехал?
Как же не хватает мне повышенной чувствительности к астральным объектам! Тогда бы точно понял, что за фрукт меня допрашивает и для чего ему венец на башке.
— Я здесь, — раздался негромкий голос.
Небо вмиг побледнело, будто плёнку натянули. Одновременно с появлением купола меня обдало волной горячего воздуха. Четверо эльфов разом вспыхнули слепящим жёлтым пламенем, единороги оглушительно заржали, заживо сгораемые вместе со всадниками в объятиях магического огня.
Жеребец стоящего в стороне воина закричал от боли и встал на дыбы. Всадник продолжал сидеть на спине животного, казалось, пламя ему нипочём, но голова в шлеме сдвинулась и с глухим стуком упала под копыта, отворив кровавый фонтан из обрубка шеи.
События закружились невообразимо стремительной каруселью. Я едва отреагировал на убийство вхождением в телесность и рефлекторно пригнулся, пропуская над собой эльфийское копьё. Меня, демон подери, пытаются отправить на тот свет и параллельно занимаются невидимым до сих пор убийцей.
Эльфы не торопились умирать, хотя огонь жадно пожирал их. Доспехи трещали и чернели, кожа обугливалась, волосы сгорали в считанные мгновения, а они, подобно поднятым опытным некромагом неживым, синхронно развернулись.
Боль обожгла левый бок. Ткнувший копьём мне в корпус ушастый гад проделал борозду в моих рёбрах, захрипел и свалился с единорога. Из лопнувшей глазницы торчала источающая тёмно — зелёный дым рукоять метательного кинжала.
Испуганный мерин ломанулся вперёд, на бритоголового, единственного из пятёрки избегнувшего пламени, и развалился на ходу кусками кровоточащей плоти. Я еле вывернулся из-под конской туши и, перекатившись по глодаемым крошечными язычками пламени камням тракта, вскочил на ноги. Оставшиеся относительно живыми эльфы ринулись на врага, позабыв обо мне.
Двое ушастых в шлемах погибли мгновенно, за удар сердца, неведомым образом. Они вместе с единорогами на бегу разделились на крупные куски. С хлюпаньем останки покрыли метров десять тракта. За ними стоял раненый воин из трактира. Чем он эльфов рассёк? Свободная рука свободна, зато глаза неспроста блестят золотом. Он вынул меч и шагнул навстречу бритоголовому.
Участь товарищей заставила святошу остановиться и спрыгнуть с единорога. Кристаллы в венце засверкали ярче, гербовая накидка подгорела, в остальном полный порядок.
Ну, ребята, дальше без меня разбирайтесь. Я попятился, не выпуская обоих из поля зрения и на всякий пожарный выставив копьё, и копейной «пяткой» наткнулся на препятствие. Осторожно повернулся и про себя выматерился. Оружие завязло в сгустившейся белесой пелене барьера. Проклиная неспособность ощущать энергии, я развернулся к сходящимся противникам. Не хватало влезть в местные разборки.
Извини, Смуглянка, доведётся сломать твою астральную печать раньше запланированного срока. Без способностей ловца духов себя чувствую беспомощным смертным. Против врага вроде того раненого воина я в нынешнем состоянии не боец. Твои подарки тут вряд ли помогут, мне управление теневыми духами нужно и энергетическое восприятие, иначе рискую плохо закончить.
Срывать печать не рвусь. Пускай сначала мужики выяснят отношения, они напряжённые складываются. Прикончу победителя, если тот проявит к моей скромной персоне нездоровый интерес. С перевязи я снял зачарованный метательный нож. Магия ветра, направляющая оружие в цель. Самонаводящаяся железка, ха. Проверим.
Оба — раненый воин и бритоголовый святоша — подобрались, напоминая готовящихся схватиться котов. Венценосец отвёл жезл для удара, желтоглазый повторил позу визави. Эльф атаковал первым. Он прыгнул на воина, перемахнув через заляпанный кровью и содержимым внутренностей участок дороги.
Жезл удлинился, выстрелив из нижнего конца узким длинным шипом, оголовье выдвинулось на локоть. Ожидавший атаки воин отступил на полшага и филигранно увернулся от свистнувшего в миллиметре от него клинка. Последовавший с молниеносной скоростью удар оголовьем он заблокировал мечом, однако, оголовье почти отделилось от жезла и по инерции врезалось в грудь раненого, в воздухе вырастив кольцевое зазубренное лезвие.
Амба раненому. Рёбра порезало и раздробило оголовьем, лёгкие повредило, а если не повезло, то и сердце с кровеносными сосудами. Без соответствующего лечения помрёт, будь трижды чародеем.