Князь Кий: Основатель Киева
Шрифт:
— Проверь у него руку, — сказал чиновник, присаживаясь на стул. — Сдаётся мне, что парню просто надоело воевать, а с рукой у него всё в порядке.
Лекарь приказал Кию раздеться по пояс, стал осматривать его рану, щупал её толстыми мягкими пальцами, приподнимал и опускал руку. Выспрашивал, какие боли мучают, на что Кий коротко ответил, что рука особо не болит, но он не может её поднять выше плеча и она мёрзнет, а порой немеет.
— Одевайся, — сказал лекарь Кию, а чиновнику коротко бросил: — К военной службе негоден. Видно, перерезана одна из связок и повреждён нерв. Это на всю жизнь.
Чиновник в коридоре произнёс
— За документом об освобождении от службы придёшь через пару дней.
Надо было искать крышу над головой. Кий снял землянку. После долгой и утомительной дороги проспал остаток дня, всю ночь и проснулся только поздним угром. Сходил в харчевню, позавтракал. Делать было нечего, валяться в постели он не привык. Пошёл бродить по городу, вышел на ипподром. Он представлял собой большое ровное поле с овальной беговой дорожкой, конюшнями и скамейками для зрителей. У кочевников главное в жизни кони. Поэтому конские скачки были в почёте, проводились они часто и собирали много народу.
...Кий присел на скамейку. Стал наблюдать за приготовлениями к соревнованию, прибывающей публикой. Вот подъехала крытая коляска градоначальника. Из неё вышел хозяин Каменска, его высокая красивая жена и дочь, удивительно похожая на мать. Они прошли мимо Кия, обдав запахом греческих духов. Тут мать оглянулась и сказала:
— Пожалуйста, Тамира, не отставай.
— Хорошо, мама, — ответила дочь низким грудным голосом.
И он вспомнил, что видел её несколько лет назад, когда рабом устилал камнями и галькой дорогу. Тогда она была девочкой, теперь перед ним проходила взрослая девушка. У неё было плоское смуглое лицо, на котором выделялись большие, широко поставленные синие глаза, маленький носик и толстые припухлые губы. Он проводил её взглядом, удивляясь необычной диковатой красоте.
Семья, чувствуя на себе взгляды сотен людей, шла медленно и чинно. Посредине гостевых скамеек для почётных граждан были поставлены кресла. Семья уселась в них. И тотчас начались скачки.
Кий наблюдал за поединком всадников без особого интереса, тем более азарта: он никого не знал и не собирался ни за кого болеть. Что-то другое подмывало изнутри. Его разъедало озорство, он то и дело поглядывал в сторону, где сидела дочь градоначальника. У него не было никаких намерений насчёт неё, просто хотелось подойти поближе и ещё раз посмотреть на столь необычную красавицу. «Тамира. Значит, звать её Тамирой», — повторял он про себя машинально. Наконец, не вытерпел и, пригибаясь, стал пробираться к середине гостевых скамеек. На него никто не обращал внимания, все были заняты скачками, кричали, свистели, вскакивали с мест, возбуждённо махали руками.
Кий сел сзади и чуть сбоку от дочери градоначальника и стал неотрывно смотреть на неё. Он видел щёку, маленькое ушко с завитками чёрных волос вокруг него, густые волосы, заплетённые в две толстые косы. Он наклонил голову вперёд и исподлобья упорно глядел на неё, на его жёстких губах бродила едва заметная улыбка.
Он смотрел долго. Она, как видно, почувствовала его взгляд, замерла на мгновение, а потом резко обернулась и взглянула на него — коротко, сердито. И тотчас отвернулась.
Кием овладела бесшабашная отчаянность, словно у азартного охотника. Ему вспомнились многочисленные победы над девушками в лагере рабов, и внутреннее чувство подсказывало, что он близок к цели. Он совершенно забыл, кто перед ним, кто она;
И она обернулась, и взглянула ему в глаза, прямо и открыто, взгляд её был внимательным и серьёзным. Они некоторое время (ему показалось — целую вечность!) смотрели друг другу в глаза. Затем, она отвернулась, сердито передёрнула плечиками и больше не обращала на него никакого внимания.
Когда закончились скачки, Кий прошёл к коляске градоначальника и встал так, чтобы она увидела его. Она шла с подругами, они весело переговаривались между собой. Кий не отрываясь смотрел на неё, чуть-чуть исподлобья, с той едва заметной затаённой улыбкой, которая, как он знал по лагерю рабов, безотказно действует на девушек. Их взгляды встретились. Она чуть откинула голову назад, её глаза стали тёмными и глубокими. Потом она опустила взгляд, суетливо распрощалась с подругами и, поднявшись на ступеньку коляски, вдруг резко обернулась и взглянула на Кия. Глаза её засветились внутренним блеском, и она шагнула в возок. Возок тронулся и скрылся за поворотом.
Кий долго стоял, не двигаясь. Сердце его учащённо билось. Чутьём, которое редко обманывало его, он понял, что понравился ей. Он не думал о будущем. Он просто хотел видеть её снова!
Он вернулся к себе в землянку, но там ему не сиделось. Он отправился гулять по городу. Перед ним стояли глаза Тамиры, неожиданно вспыхнувшие радостным блеском в ответ на его призывный взгляд, и его сердце тревожно и сладко сжималось и толкало к действиям.
В одном из огородов он увидел розы. Огляделся. Никого. Перемахнул через жердевую ограду, нарвал букет и быстро выскочил на улицу. Никто его не заметил.
Он направился в Акрополь. Стража его пропустила — пропуском ему был тот же документ из войскового отряда. Он стал прохаживаться в скверике напротив дворца градоначальника, размышляя, в какой комнате она может находиться. Только не на первом этаже. Там живёт прислуга, находится кухня, там шумно. Нет, жилые комнаты наверху. С террасы второго этажа вовнутрь помещения вели четыре двери. За которой из них скрывается Тамира? Хотя бы на мгновение вышла, тогда бы он действовал наверняка. Но она не показывалась. К тому же перед главным входом прохаживался стражник, мимо него никак не проскочить.
Кий ждал долго. Уходил из сквера, снова возвращался. Надвигалась темнота. Наконец он заметил, как стражник, долговязый и худой, повертел головой туда-сюда и, воровато крадучись, нырнул в подвальное помещение. Не иначе как к какой-нибудь прислуге принять чарочку-другую, чтобы веселее прошло время дежурства.
Не успела за ним закрыться дверь, как Кий подскочил к перилам нижней террасы, перебросил цветы на террасу второго этажа и по резному столбу быстро вскарабкался на неё. Присел, огляделся.
Тихо. Так за какой же дверью находилась дама его сердца?..
Дверь напротив была открыта. Он осторожно заглянул в комнату и увидел Тамиру. Он даже не поверил своим глазам. Но влюблённым везёт иногда!
Тамира сидела за столом, перед ней горела Свеча, она склонилась над книгой (край ее виден был Кию). Напротив неё висело зеркало, в нём отражалось её смутное изображение.
Кий приподнялся, отворил дверь шире и вошёл в комнату. На него пахнуло духами и ещё чем-то тёплым, женским, волнующим.