Князь Рысев 4
Шрифт:
Я закусил губу. Не могу точно сказать про гмуров и все остальное, а вот пузатый бес со своими требованиями оказался для меня едва ли не главной трудностью…
— Ты ведь знаешь, кто твоя бесовка. Доченька самого Сатаны. Вместе с твоим внутренним демоном мы сумеем заставить ее открыть врата, куда требуется. Надеюсь, милый братец, я утолила твое любопытство. И… знаешь, хоть ты и не спрашивал, но я передумала превращать тебя в свою игрушку. Пожалуй, брошу тебя здесь навсегда и завалю все выходы. Чтобы, когда мне станет скучно, я смогла возвращаться сюда и
— А со мной?
Я чуть не крякнул от неожиданности. Лиллит за моей спиной заворочалась — я как будто забыл про девчонку.
— О, моя маленькая глупышка. Думала, что мой дуболомный братец явится следом за мной со всей своей сворой. И даже не ожидала, что компания его развеселых девиц выпнет только тебя. Но, если жаждешь знать свою судьбу, мне нужна будет кровь. Как думаешь, давно здесь приносили жертвы? Не появись ты, и мне с досадой пришлось бы признать, что вечные мучения моего братца услаждают взор, но дело все же важнее развлечения. А сейчас — напряги в своей светловолосой головенке то, что ты называешь умом и задайся вопросом: разве я как любящая сестра могу так поступить со своим братом? Твоя жизнь, твоя кровь, понимаешь?
Лиллит сразу же опустила голову, не замечая фальши в словах нашей мучительницы. Она не просто хочет принести мою новую знакомицу в жертву.
Она ее боится.
Либо увидела в ней равную, либо сама Лиллит умеет что-то такое, на что сейчас еще не способна Вита.
— Ритуал. — Изгнанная дочь рода Евсеевых жарко выдохнула, заговорила с придыханием. — Ритуал требует самоотдачи и тщательной подготовки. Так уж вышло, Федечка, что твой «ненастоящий демон» знает, как его провести. А потому будьте паиньками, посидите в своем уголке. Иначе мамочка вас строго накажет — вы же не хотите меня разочаровывать, правда?
Она как будто невзначай поддела носком обнаженной ножки мой клинок, цокнула языком.
— А эта штука… эта штука очень опасная для вас, детки. Видите? Острая…
Вита, наслаждаясь чувством собственного превосходства коснулась лезвием моей шеи. Одно неловкое движение, говорил обезумевший взгляд моей названной сестры, и она забудет все, что обещала, а моя голова сама слетит с плеч.
Я чувствовал, что Нэя была резко против, но разве кто желал спрашивать кроху об этом? И затупить меч, обратить его из оружия в безвредную побрякушку было даже не в ее силах.
— Острое нельзя доверять маленьким детям. Они могут… покалечиться. Ты тоже так считаешь, Федя?
Холодная сталь коснулась моего подбородка, но Вита так и не дождалась ответа. Отступила не сразу, лишь выждав пару мгновений.
Она скрылась во мгле. Удаляясь прочь, она размахивала еще недавно рубящим в капусту уже мертвых гмуров мечом, словно волшебной палочкой: легко, незамысловато и небрежно. Туннели-под-мостом обладали одним из наилучших преимуществ: здесь можно было спрятать что угодно у кого угодно прямо под носом.
Лиллит заплакала — сначала тихо, а потом сошла на рыдания. Знать бы
Кто я для нее? Случайный бродяга, протянувший в свое время кусок пирожного?
Если так, то она уж как-то чрезвычайно паршивого о себе мнения.
— Я не знаю, как это получилось, — пробубнила она сквозь рыдания.
— Что получилось?
У меня на языке сидела целая армия упреков с обвинениями, но я решил попридержать их и для более подходящего случая и для менее впечатлительного слушателя…
Лиллит же лишь шмыгнула носом.
— Перемещение… — отозвалась она. Ей жутко не хватало возможности утереть нос. — Я всего лишь… Я пробовала, как она. Ну, как она, понимаешь?
— Ну если под мистической «она» ты подразумеваешь Виту…
— Ее. Ты не говорил раньше, как ее зовут, — призналась пепельноволосая кукловодша. Вот оно, значит, как, подумалось мне. Она слышала от знахарки про девчонку, что обитает в туннелях-под-мостом, куклово…
Мысль споткнулась, рухнула прямо в грязь. Поднимаясь сопливой девчонкой, она отряхивала платьице от налипших невесть откуда разного рода догадок.
— Лиллит, можешь вспомнить? Только точно — это очень важно, понимаешь? Та знахарка сказала тебе, что здесь прячется великий кукловод?
Девчонка тут же закивала и, лишь поняв, что я этого не вижу, ответила.
— Да. Сказала, что если кто знает все про кукол и как с них снимать проклятия, то только она…
— Ты, к слову, тоже ничего мне не говорила о том, что ты кукловод, — буркнул я ей в ответ. Лиллит тотчас же смутилась.
— Я и не кукловод. Я всего лишь… с Муней играла. В деревне говаривали, что это колдовство, показывали меня магам — мол, а вдруг я какого благородного роду? Или с умениями родилась — так ведь бывает, всякие люди к благородным под крыло ведь приходят, правда?
Лишь кивнул в ответ: ей было важно лишь то, что я ее слушал. Чувствуя себя не в своей тарелке, она вертелась, будто ужаленная. Непоседой ей жаждалось поправить прядь волос, утереть слезы, жестикулировать едва ли не при каждом слове.
Мне же было важно совершенно другое — либо знахарка обладала теми же способностями, что и я сам, либо никакая она, к чертям, не знахарка.
И если раньше я готов был с пренебрежением обозвать ее шарлатанкой, место которой в битве экстрасенсов, то сейчас меня грызли сомнения.
— Муня иногда двигался. Сам по себе и жутко. Ну знаешь, просыпаешься, открываешь глаза, слышишь, как шуршит внутри него солома. И он двигается. Колдовство же, проклятие…
Девчонка опустила глаза, ей как будто не хватало воздуха для следующей тирады.
— С чего ты вдруг решила попробовать, как она?
— Ну если она может вот так легко управлять куклами, может быть, что-то подобное и я умею. Мне иногда виделось, если ненадолго глаза зажмурить, а потом резко открыть, что люди вовсе не люди, а какой-то… клубок нитей.