Князь советский
Шрифт:
– Если нас арестуют – прыгайте на пути и прячьтесь под вагонами, – проговорила Нина дрогнувшим голосом. – Побежим в разные стороны: вы – к вокзалу, а я – вон туда, к товарняку. Встретимся через сутки на площади перед вокзалом – там, где стоят извозчики.
В дверь постучали, и у Нины оборвалось сердце: «Вот и всё!»
Но это был всего лишь Фридрих.
– Ну, чего расселись? Езжайте во Второй Дом Советов, там вас примут.
– А вы куда поедете? – встрепенулась Магда.
– В общежитие Коминтерна.
Фридрих позвал носильщика, и тот, связав
– Куды волочь?
– На выход, – отозвался Фридрих и повел Магду и Нину сквозь вокзальную толпу.
Нина не знала, то ли ей бежать, пока не поздно, то ли, наоборот, держаться поближе к Магде. Если сбежишь, то где спрячешься и на что будешь жить? А у Магды все-таки есть влиятельный папаша, который, случись что, поднимет на ноги весь британский парламент.
– Фридрих, что такое Второй Дом Советов? – спросила Нина.
– Сейчас сами увидите.
Наверное это было учреждение, где допрашивали иностранцев.
3
Нина ожидала, что Москва будет похожа на обезлюдевшую, разграбленную врагом крепость. Ничего подобного! Нарядное здание вокзала недавно отремонтировали; народу, особенно молодёжи, было полно – хотя люди, одетые по-европейски, почти не попадались.
Тут была своя мода: мужчины носили суконные брюки, косоворотки и кепки, а женщины щеголяли в ситцевых платьях и косынках, низко надвинутых на лоб.
Рабочие снимали со стены выцветший транспарант: «Да здравствует мировая революция!» и вешали на его место новый лозунг: «Даешь индустриализацию и укрепление обороны!» Кажется, у большевиков поменялись планы на жизнь.
Фридрих вывел Нину и Магду на площадь и показал на маленький «рено», стоявший неподалеку:
– Наймите себе таксомотор.
– Когда мы сможем встретиться? – с мольбой в голосе произнесла Магда.
– Я сам вас найду.
Сев в машину, она вновь принялась рассуждать о любви, но Нина не слушала. Мимо проносился сумеречный город, о котором за границей говорили как об оплоте мирового зла.
Толпы народа текли по узким тротуарам и впадали в раскрытые двери магазинов. Нина с трудом разбирала надписи на вывесках: в отличие от Шанхая, тут их не подсвечивали. «Минеральные воды Боржом», «Столовая-пирожковая имени тов. Рыкова», [2] «Искусство – социальная сила!» – всё писалось по новым правилам орфографии, без «i», ятей и еров.
По сравнению с Китаем автомобилей было совсем мало – люди передвигались либо на пролётках, либо в переполненных трамваях. Дома освещались сверху донизу, и даже из полуподвальных окон, вросших в тротуары, выпадали жёлтые прямоугольники света.
2
Алексей Иванович Рыков (1881–1938) – председатель Совета народных комиссаров СССР.
– Почему везде горит электричество? – спросила Нина у шофера.
– Жильцов в каждую
Нина перевела Магде его слова.
– Представляете, если бы в ваш дом подселили незнакомых людей?
– Если среди них будет Фридрих Великий, то я согласна, – самонадеянно отозвалась та.
Кажется, индейский колдун заговорил её не от смерти, а от здравого смысла.
4
Оказалось, что Второй Дом Советов – это бывшая гостиница «Метрополь». Раньше в ней проживали члены правительства, но потом они получили отдельные квартиры, а номера вновь стали сдавать иностранцам.
Увидев вполне приличный вестибюль с мраморными полами и сверкающими люстрами, Магда окончательно воспряла духом.
– Вот видите, всё идёт как надо! – сказала она Нине.
Правда, цены в «Метрополе» оказались немыслимыми – за сутки надо было платить столько, сколько в Пекине требовали за месяц.
– Стране валюта нужна, – без обиняков пояснил администратор.
Когда он попросил документы, Магда подала ему свой паспорт с вложенной в него бумажкой в пять фунтов.
– Эта женщина будет моей гостьей, – сказала она, показав на Нину.
– Понятно, – вздохнул администратор и уронил купюру в выдвижной ящик стола.
В советском государстве, как и во всем мире, деньги решали если не всё, то многое.
5
Никто и не думал арестовывать Нину и Магду. Они жили себе в «Метрополе», ходили обедать в ресторан на первом этаже и знакомились с иностранцами, прибывавшими в Москву на празднование десятой годовщины Октября.
Магда всех расспрашивала о Фридрихе – в надежде, что кто-нибудь из членов иностранных компартий знает, где его искать. Но всё было напрасно. Дни шли за днями, а от Фридриха не было ни слуху ни духу: он явно не собирался поддерживать отношения с бывшей возлюбленной.
– Он просто очень занят и ему нужно время, чтобы разобраться с делами, – разглагольствовала Магда. – Надо ещё подождать: ведь он знает, где меня найти.
Нинины дела тоже шли неважно. Она отправила телеграммы домой и Климу на службу, но они вернулись с пометкой: «Адресат выбыл». Она сходила с ума при мысли, что с Климом и Китти что-то случилось.
Телеграммы друзьям тоже остались без ответа. В Шанхае было неспокойно, и многие белые колонисты уехали от греха подальше.
Надеяться было не на кого, и Нина сама должна была добывать деньги на дорогу домой. При жаловании, которое ей назначила Магда, на это требовалось несколько месяцев, а ведь ещё надо было достать документы и каким-то образом пересечь границу!
Повысить Нинину плату Магда не могла – ей самой не хватало наличности. Отец наотрез отказался оплачивать её счета: он не желал вкладывать ни пенса в большевистскую Россию и требовал, чтобы его дочь немедленно вернулась в Англию.