Князь Тьмы и я. Книга вторая
Шрифт:
– Сколько Даркану? – спросила, сделав очередной глоток.
Навьен, все так же согнувшийся, и глядевший на меня упираясь сильными ладонями о стол, ответил:
– В вашем летоисчислении, или в нашем?
А что, они разные?
– Давай оба.
Тысячник всмотрелся в мои глаза и хрипло ответил:
– Не надо с ним играть.
– Почему сразу «не надо»?
– Если я скажу «не смей» прозвучит лучше? – с яростью вопросил Навьен.
И холодно добавил:
– Это князь, Каиль. Не играй с ним.
Я посмотрела в темные
– А что мне еще остается, Навьен?
Вопрос по существу.
Мы разорвали зрительный контакт одновременно, я, опустив взгляд, он отвернувшись. Несколько секунд тишины, в которой одной минорной нотой звучала безысходность. Исключительно безысходность.
Я могла трепыхаться и играть из последних сил, но итог мне был известен – не сегодня, так завтра князь узнает, что я не вампир, что мне удалось остановить оборот, пусть и ценой того, что я чуть не сварилась в горячей воде, и что Навьен не только не выполнил приказ, но и помог мне с клыками. В общем конец и мне и тысячнику, я это отлично понимала, но… но…
– Навьен, – позвала, не знаю зачем.
Он тоже понимал, что смысла во всем этом нет, просто никакого смысла, не знаю, зачем позвала, но стало как-то стыдно и неловко от собственного порыва, как-то не по себе, словно попросила о помощи, и ощущение, будто упала в своих собственных глазах. Ведь попросила, практически попросила, причем отчетливо понимая – это ничуть не поможет мне, лишь подставит под удар его. Хотя итак под ударом оба…
«Мама, смотри, звезды падают»
«Они не падают, они умирают»…
Что ж, теперь я вполне могла сказать:
«Мама, смотри, я умираю…»
В этот момент на телефон тысячника пришло сообщение. Он активировал гаджет, прочел сообщение и показал его мне.
Там значилось только одно: «Я понял», и имя «лорд Сторс» в отправителях.
Почему-то улыбнулась. Не знаю, надолго ли он понял, но очень хотелось верить, что до него дошло. В хорошее всегда хочется верить.
Но хорошее закончилось, едва особняк князя Даркан потряс чей-то крик, переходящий в вой.
Я застыла, потрясенно глядя на Навьена – крик реально пробирал до костей, но тысячник лишь равнодушно повел плечом, разминая шею, и пояснил:
– Шестое оживление вещь не безболезненная.
– В смысле шестое оживление? – не поняла я.
Навьен постоял, глядя на меня, странно улыбнулся и ответил:
– Как ты думаешь, почему вампиры, при всем их свободолюбии, терпят абсолютное владычество князей?
Ну, причин могло быть множество, например те же князья сильнее.
Однако…
– Князья обладают способностью оживлять убитых вампиров, – не дождавшись предположений от меня, сообщил Навьен. – Причем не только ритуально убитых, а всех.
Я посидела, вспоминая местный морг, головы, хранящиеся отдельно от тел, все что удалось узнать, и переспросила:
– Только князья? Никто больше, одни князья, да?
Навьен снисходительно улыбнулся, для него
Это мне вся полученная информация рвала сознание на мелкие тряпочки, а ему норм, для него это проза жизни, нечто естественное, понятное и давно осознанное. А для меня – нет! Потому что одно дело просто услышать, и совсем другое – реально осознать.
– Так, – я всосала остатки смузи с тем жутким звуком, который издает пластиковая соломинка когда в стакане заканчивается жидкость, откинулась на спинку стула и подвела итог: – Князья обладают силой, властью, и способностью оживлять, так?
– Ты уже знаешь ответ, – ровно ответил Навьен.
– Знать то я знала, а вот осознание нахлынуло только сейчас, – я посидела, ощущая накатывающую истерику.
Почему истерику? Так у меня вся ночь впереди! С князем! Будем играть в любовь. О том, в какой момент все перейдет от игры в занятие любовью думать не хотелось совершенно. Хотелось орать и в панике бегать, причем желательно не по потолку, а подальше от этого замка. И я была готова бежать даже в туфлях на каблуках по непролазному лесу. Я на все была готова, кроме… ночи с Дарканом.
– Давай сбежим? – едва слышно попросила я.
Навьен посмотрел на меня с такой болью во взгляде, что мне опять стало стыдно. Стыдно просить о помощи у того, кто и хотел бы, но абсолютно не в силах помочь.
И в этот момент к нему на телефон пришло сообщение. Звук резкий, словно в отдалении сквозь грохот надвигающейся бури, прорвался вой сирены. Тысячник достал телефон, посмотрел на экран, помрачнел, перевел взгляд на меня.
– И? – я и так нервничала, а тут еще он молчит.
Навьен повернул экран ко мне позволяя воззриться на что-то нечитаемое. И не понять, то ли рунная вязь, то ли иероглифы.
– А, ты же мелкая! – вспомнил «вдруг» этот тысячелетний тролль вампирской наружности.
И под моим мрачным взглядом, снизошел до перевода:
– Сообщение от доктора Савадж.
Я вспомнила блондинку в морге. Кивнула с умным видом и спросила:
– Как она?
Пришел звук второго сообщения.
– Она? – читая второе сообщение, задумчиво произнес Навьен.– Она нормально.
Посмотрел на меня и произнес:
– Ивгену Женьер забрали.
Я как-то даже не сразу поняла, о чем он. Ивгена была мертва. Ее казнили еще в обувном бутике, ей же принадлежащем, и, насколько я понимаю, родственников у нее не было, так что тело…
– О, черт! – я вспомнила, что наличие тела, еще не гарантирует собственно наличие смерти. – Кто? – с замиранием сердца спросила у Навьена.
Тот ответил явно нехотя:
– Княгиня Мортем.
У меня не было слов. Не было эмоций, не было ничего… кроме пары-десятков тысяч вопросов.
– Княгиня Мортем?.. – начала было я.
– Да, способна оживлять, как и все рожденные князьями, – голос Навьена был отражением моих собственных эмоций и чувства абсолютной безнадеги.
Черт!!!