Шрифт:
Annotation
Продолжение лучшего произведения о попаданце в средневековую Русь Дюкова Дмитрия "Последний князь удела"
Уточкин Владимир Николаевич
Глава 1
Глава 2
Глава 3.
Глава 4.
Глава 5.
Глава 6.
Глава 7.
Глава 8.
Глава 9.
Глава 10.
Глава 11.
Глава 12.
Глава 13.
Глава 14.
Глава 15.
Глава 16.
Глава 17.
Глава 18.
Глава 19.
Глава 20.
Глава 21.
Князь Угличский
Князь Угличский
Глава 1
До столицы добирались всего неделю, благо свита была о конях и дождей за время пути не случилось. Встали на подворье на Орбате.
Не смотря на опасения ближников, никаких последствий поездка в Суздаль не имела. Очевидно, за мной за малостью лет и прежней благонадежностью измены не усмотрели.
По размышлению, от совета старицы Евпроксии я решил воздержаться и Годунова не провоцировать, а вот подготовку к большому голоду я решил начать и напросился на прием к царедворцу.
Тот принял меня через день в своем подворье в кремле.
Второй человек в государстве сидел за столом и пил чай. На столе стоял дареный мной самовар, чашка с сахаром, блюда со сладостями.
– Здрав будь на долгие лета прагвитель царства Московского, боярин и конюший Борис Федорович.
– Поклонился я.
– И тебе здравствовать князюшко. Сделай милость. Садись со мной, не чинись, испей чая. Сея трава, привезена торговыми гостями из Сибирской земли. Бают, от всех недугов помогает. Пошто явился ты к Москве?
– Хотел говорить с тобой о великом гладе на Руси.
– На все воля Божья. Вскую впусте толковище вести? Богослужения проведем, вклад богатый пожертвуем, можа Господь смилуется над верными рабами своими.
– Весть мне бысть, что через шесть лет придет глад трехлетний на Русь. К той поре нынешнего государя на свете уж не будет. И умрет он без наследника мужеского полу. Что скажет чорный люд про нового царя, при коем лихая беда падет на наши пределы?
Боярин встал, вышел за дверь, затем зашел и перекрестился.
– Я уж сказывал тебе ране, не упоминай всуе о кончине государя. Коль кому твои словеса до ушей дойдут, бысть беде. В измене тебя повинят, в волховании безбожном. Уразумел ли? Что до порухи и бедствий, многолетних. Что ж поделать? Жита на три лета на всю Русь впрок не запасти.
– Может объявить в церквях о грядущих испытаниях? Пусть людишки сами начинают о близкой напасти думать.
– Предложил я.
– Се плохая придумка - Годунов отрицательно покачал головой.
– Цену на жито уж днесь вздуют, не станут, в ожиданиях томится.
– Так и хорошо, ныне хлада трехлетнего нет, и хлебов будет в избытке. Купцы накопят жита впрок, сколь смогут, бо опосля вынуждены будут начать его продавать. Оповестив об напасти черных людей смуты избежим. Некому напраслину будет возводить, де во гладе повинен новый царь. Бояре да люд побогаче выкрутятся, а от бедноты ни чего не делая, дождемся хулы да бунта, купно и порубежные державы с войсками подойдут урвать кусок землицы от царства Московского.
– Выложил я новый аргумент.
– Аминь.- Отхлебнув чаю, задумался Годунов.
– Мню воспретить вывоз хлеба за рубеж, сала також. Бо убыток для торговых людей, да казны и как излишки хранить?
– Надобно строить хранилища, да погреба какие для долгого хранения продуктов, шесть лет ещё до годины лихой, но делать дело надо ныне. Да вот, прежде, баял ты, что хлеба не хватает за Каменным поясом, да в украйнах полуденных? Может ускорить переселение лишних людей на эти земли? Голодных ртов убавится в скудных землях, тем, кто останется, достанет больше пахотной земли, трудовых рук прибудет в новых пределах.
– Бо где ж они есть лишние люди то? Вон испоместные дворяне жалятса на малолюдье да оскудение!
– возразил Годунов.
– Как глад придет тем дворянам кормить своих дворовых нечем будет. На полуденной украйне землица получше нашей-то всяко! Надысь в приказном порядке дворян с крестьянами переселять на новые земли с увеличением наделов. Се государево дело!
– разошелся я.
– Ты молод есчо за государя то думати, або бояре есть!
– такая отповедь меня немного охладила.
– Может черносошных крестьян переселять?
– Спросил я уткнувшись в стакан с чаем.
– Еще чего не бывало. Сии землепашцы ратуют на царских землях и плотют деньгу непосредственно царю.
– Так объявить новые земли царским уделом? И разрешить переселяться черносошным?
– Сице юнота ты, княжич, оле беспокойство творишь!
– Сначала вспылил, а потом задумался боярин.
– Обно думка вельми справная. Яз с боярами потолкую.
– Есть такой овощ из заморских земель, называется земляное яблоко или картофель. Урожай дает самдесять, зело вкусен, а за морем страны есть в коих хлеба не знают, а вместо хлеба у них сей картофель едят.
– Предложил я.
– Егде имать то оный?
– спросил соправитель царя.
– Мне аглицкий купец Джакман привез бочку сих овощей по наказу моему.
– Мало бочки той. Мы чай не Христос чтобы единой бочкой тротофелей всю Русь накормить. Прости Господи.
– Опять выдал контраргумент Годунов.
Вот же ретроград подумал я.
– Можно иноземным купцам наказ дать, дабы везли в наши земли сии овощи кораблями, сколь смогут, а государевы дьяки бы покупали. Борис Федорович, ведь люди на Руси будут тысячами помирать с бескормицы! Господь Бог не простит, что ведая о бедах грядущих, не спасли душ христианских!