Князь Угличский
Шрифт:
Тут лежало не паханое поле и куча прибылей.
– Обаче выдул ты для моей зельевой избы посуду прозрачную да тонкую.
– Дык мне уж шестой десяток лет идет и мастрота моя со стёклом полвека растет, а буры, что твои княжьи люди сработали, ранее не видал. С таким зельем лепое стёкло выходит. А поделки наши мы выдуваем, либо в форму також можно. Как же его распрямишь с выдувальной трубки? Руками ж не схватишься.
Мною было выдано распоряжение о подготовке на завтра особой плавки стекла. В прошлой жизни попадалась мне информация по заливке расплавленного стекла
Такая технология для данного времени была неизвестной.
Ждан, услыхав об оконном стекле, развил небывалую активность. Ключника дело, сулящее сказочные барыши, крайне заинтересовало. Стекло в здешнем мире я видел только в царских палатах да в теремах у знатных бояр. Стекла были преимущественно цветные, мутноватые, и размером не больше пяди, собранные для больших окон витражными переплетами. По размерам окон в княжьем тереме была выполнена металлическая рамка на металлическом же листе-подложке, расклиненная для образования формы.
На другой день после обеда поехали к стекловарам.
Мастерская была расположена на окраине Углича в большом сарае из пиленых досок. Также на дворе стояло несколько изб неясного назначения. Кирпичные сводчатые печи были устроены в дальнем конце мастерской. Мастеровые вели плавку стекольной массы в больших тиглях с помешиванием через свод печи металлической мешалкой, для выравнивания состава.
Прямо на полу сарая, где размещалась мастерская, уложили форму для оконного стекла. Для образования ровного слоя требовалось подложку выставить горизонтально. На этот раз обошлись проливкой водой (стоит подумать об уровне) и, выставив поддон в горизонт, расклинили борта. Затем обмазали стыки глиной. И прямо в печь, где варилось стекло в тигле, поставили керамический сосуд с рубленным на куски оловом.
Перелив металл на поддон, сверху залили стеклянную массу. Сначала стекло легло бугром, но затем растеклось словно варенье, взбрызгивая и плюясь раскаленными каплями. Постепенно этот бутерброд остыл, рамку разобрали, и поддев с краев ножом отделили лист стекла от блестящего олова. Первый лист поучился толстоватым с незначительными оптическими искажениями, но множеством мелких дефектов со стороны металла. Такое стекло можно было поставить на окно только после шлифовки поврежденной стороны. Мои планы по сказочному обогащению оказались под угрозой.
Тогда так. Я подошел к Тучкову и тихо ему сказал:
– Дядька Ждан привези мне серебряных слитков безмен иль два.
– Ключник поклонился и умчался в кремль.
Через полчаса он привез калиту с серебром.
На этот раз в тигель засыпали слитки серебра. Для рамки на окно его было маловато, а для пробы достаточно. В мастерской нашли глиняное блюдо грубой лепки и в него залили расплавленный металл, отогнали пленку окислов, а сверху из тигля долили стекольной массы. После остывания блюдо разбили и отделили кругляш стекла от серебряного слитка. Вот теперь стекло было идеально прозрачным. Мастера сказали, что стекло нужно отжечь, чтоб не билось.
Стекловары были на взводе. Получение оконного стекла любых размеров было прорывом. Но для его получения нужна была масса дорогого металла. Для меня это проблемой не было, серебра получаемого от 'усушки' свинца хватало. Так как для моих замыслов требовались ростовые зеркала и их надо было отжигать, я решил построить печи для выделки стекла больших размеров и для отжига прямо в крепости.
Первый блин забрали с собой, Ждан прибрал серебряный слиток, а стекловарам был дан приказ не болтать о способе выделки ровного стекла.
Это было полдела, из зельевой избы был вызван наш лучший химик Стенька Михайлов. Ему было дано задание провести опыты с кислотами и серебром и разработать способ изготовления зеркал. Дело сулило небывалый прибыток и широкие возможности по экспорту за рубеж. Учитывая, наш дефицит во внешнеторговых операциях, зеркала, при их текущей стоимости, могли закрыть собой все наши финансовые проблемы. Также озадачил его получением каучука из корней одуванчика, но это так по мере возможности.
Тучкову было поручено строительство, во избежание пожара в деревянной крепости, каменной стекловарни с печами нужных размеров и по готовности выделке листового стекла под его надзором.
Однако главный технологический прорыв делался в северном городе удела. Паровая машина. Пора пришла проведать Устюжну.
Глава 3.
Федор Савельев, литейщик московского пушечного двора, с согласия Москвы отлил шутейные пушки из меди да чугуна, для угличского потешного отряда, а в изготовлении огненной машины, как здесь звался паровик, практически не сдвинулся с места, он просто не знал, как взяться за дело. С чего начать.
– Таковая механика небывалая словно часы, какие заморские. Не знаю как и подступиться.
– Был его ответ на мои вопросы о паровике.
– Таковые машины строют в Аглицком королевстве и топят каменным углем. С помощью таковых причуд осушают шахты по добыче серебряной руды.
– Я, конечно, понимал, что паровиков в этом мире еще нет, но если мастер будет знать, что такие машины уже есть, ему будет легче сделать первый шаг. Также ссылки на зарубежный опыт давали легитимность моим идеям.
Для начала нарисовал общую схему паровика. Цилиндр, поршень, клапаны, золотник. Детально с разборкой были осмотрены ранее сделанные модельки паровика. Общее образование и понимание мира в этом времени было очень низким. Все мастера постигали профессии руками и долгой практикой, годами ходя в подмастерьях, без всякой теоретической подготовки. Теперь-то я понял проблемы царя Петра и его массовый завоз специалистов из-за рубежа.
Так как у меня инженерной подготовки также не было, моим решением приняли строить пробную машину с диаметром поршня в две угличских пяди или двадцать вершков. Увеличение мощности паровика виделось в размерах парового котла и соответственно выработки пара и регулировки его подачи.