Князь Вольдемар Старинов. Дилогия
Шрифт:
— Нет. Судя по всему, в лесу вы неплохо устроились.
— С Аливией говорили? Милорд, когда я говорил о кораблекрушение, я говорил образно, не надо воспринимать всё так буквально. Меня отправили не с пустыми руками и дали всё, что может помочь выжить и устроиться. Считайте меня вынужденным переселенцем, за которым никто не придёт. Как видите, милорд, я с вами совершенно откровенен и честно признаю, что за мной не стоит никакой силы. По сути, я сейчас нахожусь полностью в ваших руках. Считаете меня угрозой безопасности королевства? Вы легко можете устранить
Герцог откинулся на спинку стула и задумчиво принялся изучать сидящего напротив него мальчика. Молчание затягивалось, герцог же продолжал хмуриться, что-то обдумывая и одновременно пристально глядя на Володю, словно пытаясь увидеть его реакцию. Но тот сидел с совершенно невозмутимым лицом — чему-чему, но первому, чему его обучили на Базе, это самоконтролю, потому такие игры не действовали. Герцог нахмурился сильнее.
— Слишком простое решение, — наконец проговорил он. — В любом другом случае я бы сказал, что терпеть не могу простых решений, поскольку, как правило, они всегда ошибочны, но с тобой… С тобой я ни в чём не уверен. Ты умеешь управлять людьми и направлять события в нужную тебе сторону… да-да, я самым внимательным образом изучил все этапы обороны Тортона. Потому меня смущает твоё предложение.
— Знаете, в таких случаях у нас говорят: он знает, что его противник знает о том, что он знает о том, что его противник знает о его знании.
Герцог честно попытался осмыслить логическую конструкцию, даже что-то записал на листе и долго его изучал. Потом хмыкнул.
— Кажется я понял. Мы оба знаем друг о друге многое и оба подозреваем друг друга. Какой же выход? Ладно, положим, я тебе поверю. Как я понимаю, ты не просто так всё мне рассказал. Тебе надо обустраиваться в совершенно незнакомом тебе месте, обзаводиться знакомыми. Тут ты спасаешь от смерти маленькую девочку и приводишь её к себе в лагерь, где, как я понимаю, ты временно обосновался. С её помощью выучил немного язык и узнал наши обычаи, а весной решил отвести девочку к отцу. Я ничего не напутал?
— Да нет, вы узнали очень много за короткое время.
— Старался. Я весьма старался. — Герцог вдруг вскочил и быстро заходил по комнате. — Ну и что мне с вами делать, князь? Вы не хотите сказать кто вы на самом деле… нет-нет, я не сомневаюсь в вашем высоком происхождении, это сразу видно, я говорил только о ваших целях, непонятно откуда вы, непонятно как к нам попали. И как вам доверять? Но тут же вы сумели переломить ситуацию в Тортоне и победить в совершенно проигрышной ситуации. Я собрал много всего по обороне города, потом почти всю ночь думал, прикидывая как бы действовал сам, но победы не видел. Мне страшно представить что будет, если из вашей этой Российской империи заявится хотя бы человек двести таких, как ты
— Не заявится, милорд. Это была дорога только для одного человека и в один конец.
— И я должен этому поверить?
— Если это не так, то что вы можете сделать? Даже моя смерть ничего не изменит.
— Вот к этому выводу и я пришёл. Признаться, я обдумывал много вариантов по поводу вас. Скажу
— Можно постараюсь догадаться? Если сомневаешься в ком-то, держи его поближе к себе и наблюдай.
Герцог замер, развернулся на пятке и в упор глянул на Володю.
— Так я и думал, но потом у меня появилась другая идея. Как я слышал от Его Величества, ты неплохо умеешь анализировать. Как тебе настоящее положение Локхера?
— Катастрофа. Я, конечно, не знаю всего, но если судить по тому, что доходит, то даже несмотря на победу под Тортоном положение очень тяжёлое. А если правдивы слухи о ещё одном поражении…
— Правдивы. Хотя там не всё так катастрофично, как говорят.
— Из-за слабой кавалерии у Эриха?
Герцог нахмурился, потом хмыкнул.
— Да. Он не сумел организовать преследование. Но главная проблема не там. После поражения у Тортона Эрих снова остался без резервов и теперь он вряд ли рискнёт начать наступление… впрочем, он может и рискнуть. Тем не менее меня тревожит не он, а герцог Торенда и его права на престол.
— Он имеет права на престол Локхера? — Володя сразу насторожился.
— Его бабушка была внучатой племянницей брата короля. Песочная башня, но всё же кое-какие права на корону у него есть.
— Очень шаткая башня.
— Правильно. Потому сам никогда не рискнёт. А вот если Эрих ему чуть-чуть поможет…
— Тогда гражданская война.
Лицо герцога вдруг стало жёстким.
— Это вряд ли. У мятежника не так уж много сторонников в столице… осталось.
Володя на последней фразе вздёрнул бровь, выражая живейший интерес.
— Осталось?
— Кто сразу к нему примкнул и уехал, кто-то потом бежал, а с самыми опасными приключились разные несчастные случаи.
— Как я понимаю, арестовать высшую знать не так-то просто?
— К сожалению.
— К сожалению. Голову вы отрубили, а вот крыс наверняка много осталось.
— Пока нет головы они не страшны.
— Если за дело не возьмётся Эрих. Он голову найдёт быстро.
Герцог задумался, потом выругался сквозь зубы.
— Верно. А значит чем быстрее мы вырежем этот гнойник, тем лучше. Надо закончить этот мятеж. Если раньше ещё можно было закрывать на него глаза, то сейчас это становится опасно.
— И мне вы отводите роль хирурга?
— Не совсем, милорд. Я слышал, что вы у себя дома носите титул князя?
— После гибели отца. — Володя вдруг почувствовал, что ему стало трудно дышать.
— А этот титул соответствует герцогскому…
— Примерно. Может чуть повыше будет…
— Понятно. А скажите-ка, князь, какие у вас виды на дальнейшую жизнь?
— Мне только кажется или у вас есть что мне предложить? С интересом выслушаю.
Герцог хмыкнул, немного подумал и вдруг предложил: