Князь
Шрифт:
— Рад с вами познакомиться, — хриплым голосом с небольшим акцентом произнёс мужчина и пожал мне руку, после чего проводил до своего стола и, дождавшись, когда я сяду, вернулся на своё место.
Кабинет был небольшой, примерно три на четыре. Большую часть его занимали стол и три кресла, два из которых мы заняли.
— Мне тоже приятно познакомиться, — отмер я, — вы уже в курсе, по какому я делу? — Решил долго не тянуть и обойтись без вступления, к тому же, патриарх выглядел не лучшим образом. Бледное лицо и затруднённое, с хрипотцой, дыхание выдавали нездорового человека.
— Сразу к делу? — Ульрих приподнял кустистую бровь. — Похвально. Молодой глава молодого рода. Безусловно, время для вас дорого. Это у меня с ним проблем нет, даже несмотря на то, что осталось мне не так много, хотя, на мой взгляд, отрезок этот излишне затянулся. Или я просто не поспеваю за нынешней молодёжью, и мне остаётся просто неторопливо идти по выбранному пути.
Я слегка поморщился, но постарался не выдать своего отношения к подобным речам. Это напоминало старческое ворчание человека, обделённого вниманием. Если ему выговориться не с кем, пусть наймёт помощников или посетит психолога. Я здесь не для этого.
— Не вся молодёжь торопится, — спокойно ответил я ему, — но мне моё время действительно дорого. — Ульрих посмотрел на меня долгим взглядом, после чего взял в руки бумаги, которые лежали на столе.
— Что я могу сказать: задача поставлена чётко, договор подготовлен. Смотрю, знакомая рука трудилась над бумагами. Верно, кто-то из моих учеников, — он перевёл на меня взгляд и, не дождавшись ответа, продолжил:
— Мы готовы взяться за это дело. Но есть один вопрос, который вызвал моё любопытство, и я решил встретиться с вами лично.
— Слушаю вас, — поторопил его я.
— Здесь сказано, что ваш род скоро обретёт алтарь, и вы, как глава рода, сможете вернуть или поднять уровни своим вассалам? — Ульрих вопросительно посмотрел на меня.
— Да, всё так!
— Замечательно! Для многих это очень хороший довод, чтобы принести вам вассальную клятву. Тем более, сейчас немало семей, главы которых в силу разных обстоятельств лишились своего уровня.
— На этом и строится мой расчёт, — согласился я. Меня начала раздражать неторопливая манера речи патриарха. К тому же, он говорил очевидные вещи, да ещё и читая по бумажке.
— Один вопрос: где вы возьмёте алтарь? — Ульрих спросил это жёстким тоном, будто следователь на допросе, и уставился на меня.
— Это моё дело, — я спокойно выдержал взгляд его слегка выцветших глаз, которые смотрели, казалось, не мигая, — надеюсь, вам знакомо такое понятие, как секрет рода, — я слегка усмехнулся. — Вы же понимаете, что о таких вещах вообще говорить не принято. Но… так или иначе в течение ближайшего месяца у моего рода будет алтарь. И я готов выполнить те обязательства, что вы озвучили.
— Хм… — Патриарх откинулся на стуле и пожевал нижнюю губу, продолжая разглядывать меня, но уже не так пристально, — вы хорошо держитесь, несмотря на свою молодость. При этом у вас за плечами нет школы общения с аристократией. Ваши родственники, сами понимаете, не в счёт. В меру наглости, в меру уверенности. Похвально.
— К чему эти вопросы и весь этот разговор? — Старик начал меня утомлять, и я снова ощутил искорки в своей крови, но намеренно не стал их гасить. — Вы либо берётесь за моё дело, либо нет!
— Прошу простить мою бестактность, — Ульрих слегка дёрнул уголком губ, — вопрос действительно важен, и мне кажется, что вы не понимаете всю серьёзность. Попробую объяснить. За последний век не появилось ни одного нового алтаря. А перестроить старый алтарь под новый род… такое, конечно, случается, но и это тоже, скорее, относится к области чудес. И вот заявляется молодой парень и утверждает, что в течении месяца его род обзаведётся алтарём. Что мне об этом думать?
— Мне неважно, что вы об этом думаете, — оборвал его я, — в нашем с вами случае я выступаю в роли заказчика, а вы оказываете юридические, консалтинговые и консультативные услуги. Я плачу деньги, вы делаете свою работу! — раздражённо закончил я.
— Нет, — Ульрих покачал головой, — это так не работает! Мы — древний род, наша репутация безупречна. Нас выбирают многие, но не всех выбираем мы.
— Очень рад за вас! — Я поднялся. — Значит, мы выберем другую контору. На вас свет клином не сошёлся.
— Подождите, молодой человек! — Ульрих поднялся из-за стола и подошёл ко мне практически вплотную. — Все тайны наших клиентов остаются здесь. Мы гарантируем полную конфиденциальность, и, думаю, наши услуги вам пригодятся. Тем более, когда вы так неумело пытаетесь скрыть, что являетесь паладином Аннулета.
— Любопытно, с чего вы это взяли?
— О, тут всё очень просто. Немного логики, много знаний и опыта. Прийти к такому выводу было несложно, а увидев вас и ваш браслет, я тем паче утвердился в своём мнении! Так что садитесь обратно, успокойтесь и давайте продолжим нашу беседу.
Я задумался, продолжая стоять посередине кабинета. Ульрих, ничуть не сомневаясь в моем выборе, сел обратно за стол. Ну что же, он прав. Мне услуги его конторы нужны, тем более, показал он себя с лучшей стороны, сразу обозначив моё слабое место. Ещё Никанор меня предупреждал, что мой статус паладина лучше не выпячивать, а как можно дольше скрывать — до поры до времени. Это сейчас я мало кого интересую, а вот если на меня обратят своё внимание действительно серьёзные люди… у меня не будет ни сил, ни возможностей противостоять им. В этом случае мне грозит золотая клетка. Хорошая жизнь, но подневольная.
Вот ещё одна веская причина отвоевать себе особняк и усилить свой род как можно быстрее. Пока мной не заинтересовались такие люди, я должен превратиться в самостоятельную фигуру, с которой проще договориться, чем решать вопрос силой.
Дальнейшая наша беседа протекала исключительно в деловом ключе. Ульрих, видно, решил дать мне время прийти в себя и подумать. Он больше ни словом не намекал на то, что я паладин. Мы обсудили, какие рода меня интересуют, и на каких условиях я готов их принять. Поговорили о погоде. Старик рассказал, что он в восторге от местного климата и специально переехал сюда из Санкт-Петербурга доживать свою жизнь. В общем, деловой разговор перешёл в тёплое общение двух равных людей, что было в некоторой степени удивительно. По статусу и жизненному опыту Ульрих вполне мог позволить относиться ко мне свысока, а говорил со мной, как с равным.