Княжеская школа магии
Шрифт:
— А если Парус поднимет в воздух машину, то ты сможешь управлять ею? Она ведь тоже уже станет летательным аппаратом.
— Думаю, что смогу. То есть да, я смогу, сэр… то есть Димон… то есть Хиро Мацу…
— Хватит. Не нужно так много «то есть». Пока что я Хиро Мацумото. Но очень скоро будешь говорить «Димон». Мне уже нравится твоя активность и дружеский настрой. Некоторым твоим соседям, да хотя бы одному можно было бы поучиться у тебя.
Пётр Великий «косым зрением» посмотрел на меня.
— Остался только я, поэтому сразу скажу, что меня
— Это всё?
— Да, Хиро Мацумото.
— Что ж, класс. Неплохо. Я бы сказал, что очень даже хорошо. И у меня, если память не изменяет, в ушах прозвенел звонок. Да, нет?
— Что-то такое было, — потянулся Пушкин к телефону. — Ох ты ж… Уже конец третьего урока. Мы пропустили звонок со второго урока и звонок на третий урок. Сейчас в столовку нужно бежать, чтобы харкнуть в сок Дантесу.
— А сколько времени? — спросил я, но сам уже начал подсчитывать, что три урока с переменами — это три часа. Плюс девять. Выходит, что сейчас без пятнадцати двенадцать, раз с минуты на минуту должен быть звонок с третьего урока.
— Без двадцати двенадцать, — охотно ответил Пушкин. Парень уже ждал, чтобы харкнуть Дантесу в сок. Думаю, он бы и пулю вогнал ему в рожу, раз уж такое дело.
— Что ж, идём в столовку, пока перемена не настала.
Все дети обрадовались.
Я подошёл к Пушкину и спросил:
— Ты забыл, что я тебе говорил про Дантеса?
— Точно. Ладно, плюну кому-то другому, — моментально отказался Пушкин от своей затеи с Дантесом. То есть ему в принципе было пофиг кому плевать.
— Давай без этих шалостей, волосатик. Это не есть хорошо. Тебя уважать за это не будут. Это называется «сделать что-то в крысу». Ты же не крыса, чтобы так делать, — почесал я Пушкину его кудряшки.
— Ну лааадно, — вздохнул мелкий.
— Эй, народ. У меня к вам будет ещё одно предложение! — громко обратился я к парням. Все дети внимательно слушали. Даже амбалу стало интересно, хоть он и пытался это скрыть. — Предлагаю набрать еды и свалить на природу. Проведём четвёртый урок на свежем воздухе. А если понравится, то пятый и шестой тоже проведём там же. Вот только вопрос «где»?
— На стадионе можно, — подал Толстый.
— Вот и замечательно. Потому что у меня к вам есть одно дельце: мы с вами отлично можем пошалить. Как раз используете свои сверхспособности или дары. В общем, вы согласны?
Глава 4. Убойногий футбол
Конечно же дети согласились. А кто бы не согласился?
Мы умудрились проникнуть в столовку за минуту до звонка. Быстренько набрали еды и свалили на стадион. Кстати, столовая отличалась от коридоров лишь наличием царских серебряных и золотых столовых приборов, золотых стульев с белыми мягкими обивками и белоснежных столов с золотыми ножками.
— Только на тяжёлую пищу сильно не налегайте, — предупредил я. — Мы будем играть в футбол.
— В футбол?!
— А ты что, имеешь что-то против? — спросил я у волосатика.
— Да нет. Просто у нас нет мяча, да и после еды не особо хочется костями хрустеть.
— Ого. Да ты как мой дед, который учил не только самогон гнать, но и вот таким вот выражениям, вроде «костями похрустеть».
— Ну а что я могу поделать, если между нами столько общего.
— Ничего, Саня… ни-че-го. — Я обратился ко всем: — Итак, класс. У вас есть время до начала четвёртого урока, чтобы покушать. А потом будем искать мяч. Заодно жирок растрясёте.
— Димон, вот лично я могу сразу играть в футбол, — подключился Толстый. — Мне абсолютно без разницы — кто, что, куда, зачем. Я хорошо ем, а уже потом делаю всё то, что делал до этого. Скажу больше: если бы я это продолжал делать на голодный желудок, то прошёл бы час-другой и мне пришлось бы остановиться, ведь жизнь идёт, а я не ем. Мой организм слабеет, а мышцы и широкая кость не получают того, чего должны были получать, чтобы…
— Чтобы… — перебил я. — Хватит уже, хорошо? Тебя все поняли, Толстый. Время как раз подходит к концу, а вы всё не едите, будто ждёте команды сверху. Лично я, когда был таким же шкетом, съедал треть батона ещё до того, как приносил его домой из магазина. Учитесь кушать быстро, много, постоянно и всё, что есть под рукой. Попались кислые яблоки — не беда. Сожрали их. Вечером дристанули за кустом, подтёрли жопу лопухом и побежали играть в футбол до тех пор, пока мяч не затеряется в темноте. Вы должны прочувствовать этот кайф, когда получаешь в десять вечера мячом по ебалу и у тебя идёт кровь из носа. Но ты счастлив, потому что пацаны благодаря этому забили и выиграли старшаков со счётом «восемь — сорок семь». Это прекрасно.
— Как это? — поинтересовался Гоголян. — Как можно выиграть старшаков, когда забил всего восемь, а тебе забили сорок семь?
— Это целая наука, которой я могу обучить. Тут всё решает последний гол, и всем пофиг на счёт. Темнота наступила — значит счёт сгорел. Теперь счёта нет. Есть только одно правило — кто забьёт последний гол, тот и выиграет. И вот когда ты идёшь домой, а у тебя лицо в земле, крови и бараньем дерьме, то именно в этот момент ты счастлив как никогда.
— Интересно. Почти всё понятно… кроме одной детали…
— Бараньего дерьма? — улыбнулся я, смотря на Гоголя.
— Да.
— Представь себе картину: футбольное поле заросло. У тебя нет косы, но есть мозг. Что нужно сделать? — Не дожидаясь ответа, я сам и ответил: — Правильно, пригнать баранов. Для этого берёшь камни размером с кулак и кидаешь в баранов, которые жрут траву в ста метрах от стадиона. Как только стадо пацанов «переместит» стадо баранов на стадион, так сразу же начинается магия, которой не научат ни в одной княжеской школе магии.