Княжеские владения на Руси в X — первой половине XIII в.
Шрифт:
Княжеская мобильность уменьшалась по мере того, как уменьшались людские ресурсы, которыми располагали князья. Чаще всего это было связано с потерей ими определенных земельных владений или с измельчанием их уделов в результате многократного деления дедин и отчин между представителями одного рода. Иногда княжеская мобильность снижалась из-за миграции населения или убывания жителей в результате войн. Это вело к снижению княжеских доходов, к сокращению числа дружинников, которых могли содержать князья. У них не хватало сил для серьезной борьбы за расширение своих владений. Такие князья были способны производить лишь небольшие операции локального характера.
На наш взгляд, В. О. Ключевский совершенно верно подметил, что абсолютно все князья Рюриковичи имели право на владение землей в пределах Руси. И наличие этого права, конечно, способствовало их мобильности при прочих благоприятных возможностях.
В начале процесса территориального сложения государства
И действительно, бояре никогда не пользовались на Руси тем авторитетом, каким пользовались князья из дома Рюрика. Предводителями в военных походах, как правило, выступали князья, так как им были согласны подчиняться бояре всех родов, понимавшие, что родовитостью и знатностью им не сравняться с Рюриковичами. Когда же отдельные бояре захватывали верховную власть в крупных центрах (в Новгороде или Галиче), это всегда приводило к величайшему возмущению, особенно среди боярства, недовольного таким возвышением людей одного с ними ранга.
Таким образом, чтобы решить данную задачу, было необходимо посадить в племенные центры на княжение представителей великокняжеского рода, что и было сделано в конце X в. Владимиром Святым. Племенные земли превратились в собственность сыновей Владимира Святославича, получивших возможности для создания на местах собственных административных органов и дружин, с помощью которых они затем и стали разрешать территориальные споры, породив мобильность.
Взаимоотношения князей со своими дружинниками были сложными. У нас очень мало материалов относительно того, как русские князья комплектовали дружины. Несомненно, что эти организации состояли из воинов-профессионалов. Княжеская дружина делилась на «старейшую» и «молодшую». Первую представляли бояре и мужи, вторую — отроки, уные, детские. Верхушку дружины всегда составляло боярство, которое уже в период создания Киевского государства стало огромной силой, В XI–XIII вв. боярство прочно осело в городах и землях и представляло собой элиту древнерусского общества. Бояре имели свои собственные волости и села, хозяйства, многочисленных слуг (в том число и военных), свои дома-дворцы в городах и замки в пригородах{11}. После смерти князя, которому они служили, бояре вместе с другими членами старшей дружины решали вопрос о том, какому князю служить дальше, что было равносильно решению проблемы: кого из Рюриковичей пригласить на княжение в Киев, Полоцк или Ростов. Боярство часто само оказывалось неподвижным, заставляя двигаться князей. В этом отношении показательным является боярство Великого Новгорода, с давних пор осевшее на землях и фактически определявшее как внешнюю, так и внутреннюю политику своей феодальной республики. Князья, которых приглашали в Новгород, должны были во всем угождать боярским верхам. В противном случае их изгоняли из города. В течение XI — первой половины XIII в. в Новгороде сменилось огромное число князей. Данная практика способствовала княжеской мобильности.
Боярство крупных городов всегда с большим недоверием относилось к княжеским авантюрам и потому редко поддерживало опасные предприятия князей. Оно предпочитало накапливать свои богатства дома в своих родовых гнездах, отлично сознавая, что война — дело рискованное. Князья могли рассчитывать на поддержку бояр лишь в тех случаях, когда те верили в успех задуманного предприятия. Поэтому Рюриковичи были вынуждены мириться с инертностью боярства и обращаться за помощью к младшим дружинникам. Отроки, уные, детские, надеявшиеся в случае успеха их князя разбогатеть и возвыситься, часто сами толкали Рюриковичей на захваты чужих территорий и
В 1167 г. князь Владимир Мстиславич решил лишить великокняжеского стола своего племянника Мстислава Изяславича. Он обратился к старшим, дружинникам, призывая их совершить поход на Киев. Однако те ему ответили отказом: «О собе оси, княже, замыслил, а не едем по тобе, мы того не ведали». Тогда, по словам летописца, «Володимир же рече, възрев на дьцкыя: „А се будут мои бояре“»{12}. В данной сцене очень ярко отразились взаимоотношения князей с их дружинниками, существовавшие на Руси в XII–XIII вв.
Мобильность князей и часто связанные с ней княжеские междоусобицы приносили огромный вред Руси. Эти явления были порождены общественным строем древней Руси и бороться с ними было чрезвычайно трудно.
Глава 11
Великокняжеские и княжеские домениальные владения
Области, в которых княжили Рюриковичи, имели очень сложные структуры. Часть территорий, входивших в них, представляла собой домениальные земли, находившиеся в личном владении князей. Они включали в себя волости, замки, погосты, села, поля, лесные, охотничьи и рыболовные угодья. Население домена было пестрым по социальному составу. Здесь проживали придворная челядь, члены княжеской администрации, крестьяне различных категорий, имевшие собственные земельные наделы, ремесленники и торговцы, чьи мастерские и дома также располагались на княжеской земле. Производительное население домена приносило князьям ренту в виде натурального и денежного оброков или в виде отработок (например, закупы). Оно выплачивало князьям многочисленные налоги. Б. Ф. Поршнев убедительно обосновал положение, согласно которому налоги тоже представляли собой реализацию земельной собственности феодалами. Он писал: «Среди доходов любого феодала немалую долю составляли те поборы и „права“, которые он брал с населения не прямо как земельный собственник, а как государь данной территории. Таковы, например, пошлины и поборы за проезд по его территории, пошлины, собираемые на рынках и ярмарках, и т. д. Многие феодальные барщинные повинности, например строительство замков, укреплений, дорог, мостов и многие поборы продуктами или деньгами, мотивировались военно-оборонительными нуждами и тем самым выступали как непосредственные государственные службы населения, как налоги в широком смысле. Однако все это было по существу феодальной рентой»{1}.
Наряду с домениальными владениями князей внутри княжеств существовали домениальные владения бояр и церковников. Церковные и монастырские владения, очевидно, не приносили князьям никаких материальных доходов. Напротив, князья сами давали церквам дотации в виде десятины, собиравшейся со всех земель, входивших в состав княжеств, и налогов от суда и торговли. Церковники имели право судить не только священнослужителей и людей, находившихся под покровительством церкви (вдовиц, калек, прощеников), но и остальных жителей русских областей за преступления особого рода (умыкание, пошибание и др.).
Бояре часто выступают в источниках в качестве временных держателей отдельных волостей, данных им князьями; доходы с этих держаний делились в определенных пропорциях между боярами, их военными слугами и князьями, давшими им земли{2}. В эпоху феодальной раздробленности, по-видимому, многие бояре превратили свои условные временные держания в безусловные, с которых они по выплачивали никаких податей.
Хорошо прослеживается княжеский статус в Новгородской земле по трем договорным грамотам Новгорода с великим князем Ярославом Ярославичем. Хотя эти грамоты датируются 60-ми годами XIII в., однако в каждой из пих имеется оговорка, свидетельствующая о том, что нормами, указанными в документах, князья руководствовались в Новгородской земле с давних пор. В конце текста второй грамоты прямо говорится: «Тако, княже господине, пошло от дед и от отець и от твоих и от наших, и от твоего отчя Ярослава»{3}.
По данным грамотам Новгородская земля была разделена на 13 волостей. Став новгородским князем, Ярослав Ярославич получил в качестве домениальных земель половину Волоцкой волости и часть волости Новоторжской, в которых он имел право держать своих тиунов-управителей. Ему были отведены и специальные охотничьи угодья в районе погоста Озвадо, расположенного при впадении Ловати в Ильмень. Его осетрник и медовар имели право ездить в Ладогу, вероятпо, с целью сбора податей рыбой и медом. Самому князю разрешалось «на третюю зиму» съездить в Русу, где производилась разработка соли. Очевидно, данная поездка также была связана с получением им определенных натуральных поборов с населения. Князь выступал в Новгороде в роли верховного судьи. Некоторые княжеские люди также производили суд в Новгородской земле. Доходы от судебных процессов поступали в княжескую казну.