Княжич Олекса. Сказ первый
Шрифт:
— И где ты оказался? — спросил княжич.
— А привезли меня в горы. Там, за скалистыми уступами да глубокими оврагами, стояла крепость Аламут. Принадлежала она Горному Старцу — вождю бумурман-измаилитов, воюющих против всех неверных. Старец тот был жесток и могущественен, многие слышали его имя и страшились его — и султаны, и шахи, и короли заморские! Его убийцы были повсюду и не было места во вселенной, где мог бы схорониться от кары тот, на кого указывал Старец… Меня заставили служить Старцу и я многое видел в его дворце: и райские сады для праведников с прекрасными гуриями, и отрубленные головы, пророчествующие о будущем, и многое другое…
— Отрубленные головы? — заинтересовался Александр. — Как же отрубленная
— Мне то не ведомо. Но слышал я многие легенды и предания тамошних воинов, служивших Старцу. Говорили они, что Старец владеет тайнами, переданными ему предками, которые те получили от самого Пророка…
— Не понимаю, Мусуд, не спеши! — остановил его княжич. — Поясни всё о пророке! Кто такой? Он как апостолы при Исусе Христосе?
— Нет, — татарин покачал головой. — Ты наслушался греческих басен, княжич. Хоть и греки и бусурмане чтят Моисея, Соломона, Авраама и Даниила как пророков, веры тут разные. По-вашему получается, что Исус сын Божий, а по-ихнему — нет. Аллах послал Исуса на землю как пророка, равного с прочими, а последним пророком стал Муххамад. Выполняя волю Аллаха, переданную ему через ангела Джибрила, Муххамад пророчествовал и обращал язычников в истинную веру. Он убеждал людей отказаться от поклонения идолам и предать душу Аллаху молитвой, не нарушать клятв, не грабить, не убивать, прощать долги бедным, чтить добродетельных женщин и не обделять наследством вдов. Муххамад совершал чудеса исцеления над хворыми людьми, восхваляя Аллаха. Но после смерти Муххамада, его сторонники, дружившие при жизни Пророка и любящие друг друга, разделились на два враждебных лагеря, и, деля власть над землями и верующими, озлобились друг на друга! Во дворце Старца я слышал, что после убийства угодного Аллаху халифа Али, последователи истинной веры и хранители тайн Муххамада, назвав себя исмаилитами, удалились в горы и остались там в ожидании.
— В ожидании чего?
— Все правоверные знают чего ждать — Страшного дня и Суда Аллаха над всеми людьми, пред чем вначале явится посланник Иблиса-диавола — Даджал, великий грешник и искуситель людей. Он который приведет с собой огромное войско, истребляющее и пожирающее всё живое. Затем настанет конец мира.
— И ты тоже ждёшь этого, Мусуд?
Татарин неопределённо пожал плечами:
— Я верю в это и этого достаточно. Ну а что до моей службы старцу — когда я достаточно подрос, то бежал из крепости, много дней блуждал без еды и питья по горам, пока, наконец, не вышел к людскому жилью. Там меня спрятали от мстителей, посланных Старцем на мои поиски, и выходили. Я не мог остаться в горах, поэтому стал скитаться по свету; в крепости Старца меня славно обучили воинскому ремеслу — вот я и стал наниматься воином, сражаться по приказу, а когда лишался господина, то искал нового. Много я повидал в жизни…
— Говори подробнее!
— Пред тем как я пришел на земли русские служить, был я воином у хорезмшаха Муххамада, правителя, значит, Хорезма. То был глупый человек, недальновидный. Когда войско дикаря Темучина или, как его кликали, хана Чингиса, пришедшего из степей, завоевало Бухару и Самарканд, Хорезмшах не сделал ничего, чтобы усилиться и ждать нападения. А дикие народы, которые хан Чингиз сплотил под своим стягом, не знали поражений и покоряли одно царство за другим. Когда же хан Чингиз вошел со своим войском в Хорезм, то Муххамад вначале убил его послов, а затем струсил и бежал. Говорят, он умер в одиночестве и бедности.
— А Хорезм? — сверкнул глазами княжич.
— Покорили и разграбили. Реки крови были пролиты там… Я бежал из Хорезма вначале на половецкие земли, а оттуда к словенам. Ну а про Калкскую битву ты слыхал и от других! Тогда два воеводы хана Чингиса — звали их Джабе-воевода и Субудай-воевода, пришли в половецкие земли, то тамошний хан бросился к русским князьям за помощью. Когда же войско русичей, которое вел твой славный дед Мстислав Удалой, и половецкое ополчение вышли супротив ратей Джабе и Субудая, то слабые половцы дрогнули и побежали, потоптав много русских воев. Враги побили сметённых русских ратников, и немногие тогда спаслись. Я, шедший на битву в русских рядах, раненный упал в реку и тем и спасся от смерти. После я пришел в дружину твоего батюшки, Ярослава Всеволодовича. Вот и весь сказ.
Александр зачаровано смотрел на Мусуда, потом потребовал:
— Сказывай еще! Еще!
— Нет уж, княжич! — проявил твердость Мусуд. — Наутро вставать да в путь, а ты требуешь речи сказывать! Спи, а завтра, ежели захочешь, снова расскажу что-нибудь.
Александр, не скрывая неудовольствия, растянулся на полатях. Впрочем, дулся он недолго — крепкий сон сковал его веки через миг. Мусуд укрыл его потеплее, любуясь его умиротворившимся лицом и размышляя о том, что из этого любознательного и своенравного мальчишки вырастет в свое время красавец-богатырь. Повезло Олексе с отцом — Ярослав, хоть и крут на управу бывает, зато от сердца хочет вырастить своих сыновей и воинами и людьми учеными и — дай Бог! — при такой заботе все достоинства княжича расцветут как цветы полевые под ласковым солнцем. Охваченный внезапной жгучей привязанностью к Александру, Мусуд пожалел о том, что не ему суждено быть при княжиче наставником — ведь оказался он рядом мальчиком только по случайности. А ведь знает он, Мусуд, многое, то, что не ведомо Федору Данилычу да и другим русским богатырям — то, чему его научили в крепости Аламут — и передать бы эти навыки Олексе! Да только кто позволит?
У другой стены укладывалась спать деревенская семья. Мусуд подошел к печке и сел на пол рядом с кучей сухого валежника, предназначенного для растопки, прижавшись к ней спиною. Согретый, он, склонив голову на бок, прикорнул. Погасла последняя лучина и изба погрузилась во мрак.
С утра небо было необыкновенно ясным. Ни единое облачко не омрачало яркий солнечный свет, и, так же как и вчера, воздух был совершенно неподвижен — ни малейшего ветерка.
— Добрая погода! — одобрительно кивал головою Мусуд. — Так мы мигом по Переяславля доберемся!
Дружинники, радуясь благоприятным обстоятельствам, уже прикидывали каждый своё: кто увидеть милую жену, кто любимую девку, а кто — попариться в бане да сытно поесть. В отряде царили веселье и нетерпение: всем хотелось побыстрее выдвинуться в путь к стенам Переяславля. Когда княжичи сели на коней, из избы, принимавшей их на ночлег, выбежали двое мальчишек, старших сыновей хозяев. Надев лыченцы на босы ноги и кутаясь в рваные тулупки из собачьих шкур, они подбежали к Александру и Федору и отвесили неуклюжие поклоны.
Мусуд, проверяющий узду у княжеских коней, удивлённо поглядел на мальчишек.
— Вам чего надобно, мальцы?
— Светлые князья! Позвольте сказать! — наперебой заговорили мальчишки, толкая друг друга локтями. На вид им было не больше одиннадцати-двенадцати годков. — Не нужно вам сегодня ехать по той дороге! Переждать вам надобно!…
— Это еще отчего?
— Метель близится! Скоро закружит как бешеная! Оттуда метель придёт, — ребята ткнули пальцами куда-то на густой лес. — Мы-то знаем, не раз так было.
Дружинники, прислушивающиеся к словам мальчишек, недоверчиво захмыкали:
— Видно ли это, чтоб такое случилось? Идти нам осталось — всего ничего.
— Это всё анчутка бесится, — пояснили мальчишки. — Всякий год на Коляду он лютует в той чащобе, никому спокойного ходу не дает! То зверей диких напустит, то метель поднимет, то дорогу путает, а ежели кто ночью ему попадется — то живым уж из чащобы не выйдет. Только в конце седьмицы, по воскресеньям, и унимается! А мы видим — небо прозрачное да воздух трусит, значит, анчутка решил метелью вас уморить.