Княжич Олекса. Сказ первый
Шрифт:
Сравнявшись с тем местом, где стояли охотники и князь с охраной своей — девки и парни примолкли и, потупив взоры, тихо и мирно прошли мимо. Александр даже не посмотрел в их сторону, внимая Тохе Бытчовичу, объяснявшему, где и как он нашел следы волка-людоеда:
— Поспрашивал я здешних крестьян — где по ночам вой волчий слышится, так они указали на самую глушь — там земли болотистые, кровососы так и свирепствуют, оттого там люди и не ходят совсем; а для волка такое место самое оно! Походил я там осторожненько, поприглядывался — нашел следы. Немного их. Недавно здесь серый,
— Один? Отбился от стаи, чтоль? — проговорил Александр задумчиво. — Как гон у волков кончается, так они парами расходятся да потомство плодят. К этому месяцу волчата на охоту начинают выходить и вся стая набеги вместе совершает. Отчего этот волк здесь один? Зачем столько убивает, если никого, кроме себя, не кормит?
— Серчает, что самчихи для случки себе не нашел! — пошутил кто-то из мужиков.
Охотники засмеялись в ответ на шутку, а Александр улыбнулся и сказал:
— Пусть Тоха рассказывает дальше.
— Решил я так выследить его логово — взял дохлую козу, да и отнес в лес — туда, где волчара чаще всего ходит. А падаль-то перед этим я мазью-приманкой пометил; готовится эта приманка из жира, желчи да мочи — и волки и собаки за версту её чуют. Бросил я, значит, козу, и ушел — на утро прихожу на то же место, а от козы — рожки да ножки остались. Пожрал её волчара, кое-что с собой уволок в свое логово. И след тем самым оставил — я с псом Дружком по нему уже доходил до места, да высматривал — где супостат этот устроился. Бурелому там навалено!
— По сему выходит, что разделиться нам придётся, — заметил Мусуд, послушав Тоху. — Загнать в окруженье волка надо. Волки на охоте страшны, когда испуганную жертву преследуют, а когда за ними охотиться начинают — так сразу свой норов теряют. Напугать их главное, ошеломить как следует! И они уже не нападать хотят, а шкуру свою спасать — оттого, если видят, что много охотников на них идёт — они и чешут как угорелые прочь от опасности. Такое у них племя! Так вот и возьмем серого за горло: одни пойдут к логову, другие станут чуть поодаль кругом, и будут выжидать. Как только первые вытеснят серого супостата из убежища, вторым тут его и нужно будет прикончить.
— А верно он говорит, — согласился Тоха и другие добровольцы-охотники. — Так и сделаем.
Охотники направились к кедровому бору, темневшему впереди. Лес встретил их сенью пышных зеленых крон и прохладой. Тропинки вились меж деревьев, утопая в высоком и густом папоротнике. Тоха Бытчович, отмеривавший широкие шаги впереди всех, то и дело останавливался, опускался на корточки, и приглядывался к земле, травам, кустарнику. Рядом с ним послушно бежали охотничьи собаки — ощетинившиеся, настороженно принюхивающиеся.
Охотники молча продвигались вглубь кедрового бора.
Мусуд держался рядом с Александром, еще четверо ратников из охраны следовало по двое впереди и позади княжича. Глаза Александра блестели — он предвкушал охоту. Ему еще не приводилось охотиться на волка; обыкновенно Александр без труда подбивал уток на болотах, ряпов, зайцев и лисиц. Бил из лука он сильно и без промаху и был уверен, что сможет убить и более крупного зверя, самое малое — молодую косулю, ну а волк-людоед был настоящим подарком судьбы!
Поглядывая на княжича, Мусуд сдерживал улыбку, думая: «Перед батюшкой хочет выделиться! Всё ему, непоседе, мало славы — хочет, чтобы князь Ярослав из всех своих сыновей примечал его больше, чем прочих!»
Охотники вышли к крошечному пруду, больше похожему на лужу — черная вода скрывала под собою толстый слой ила, а у берегов плавала зловонная тина. Вокруг водоема в жесткой болотной траве прятались большие валуны, поросшие мхом. Солнце, еще не вставшее в зенит, светило откуда-то с краю: его лучи, натыкаясь на ветки и листья, рассеивались и падали вниз тонкими золотыми прядями, тонущими у земли во влажных тенях. Воздух здесь был тяжелым, плотным и всюду вилась мелкая мошкара.
Тоха подал знак своим спутникам — логово волка-людоеда поблизости. Наездники спешились и привязали лошадей. Дальше следовало передвигаться пешим шагом и быть настороже.
Послышалось громкое и отрывистое карканье. Множество ворон и сорок то сидели на ветвях деревьев, то взлетали и, пролетев немного, вновь садились на ветки. Мусуд тронул Александра за руку и указал пальцем на беспокойных птиц — княжич кивнул в ответ, сообщая, что понимает. Вороны и сороки собрались здесь, учуяв запах падали, которую волк таскал в свое логово.
Сделав шагов пятьсот от пруда, Тоха остановился. Пригнувшись, он оглянулся назад и зашептал:
— Там вон, под буреломом.
Вблизи волчьего логова остро пахло разлагающимся мясом, тучами вились мошкара и крупные мухи, а на ветвях рядами сидели наглые вороны и белобокие сороки. Отряд охотников разделился: Тоха Бытчович и еще три мужика, а также Александр вместе со своими ратниками, остались поодаль, остальные же охотники острожной поступью стали подкрадываться к логову, держа наготове рогатины, топоры и луки со стрелами. Мусуд знаком велел Александру следовать за ним. Они прокрались чуть в сторону и расположились за замшелым стволом столетнего кедра. Прочие мужики поступили так же, расположившись вокруг волчьего логова кругом. Александр приготовил лук и вложил стрелу; волчьи загонщики были готовы. Охотники подобрались к бурелому: это было старое дерево, поваленное во время непогоды, поверх него нападали сломанные ветки и намело за многие осени опавших листьев и всякого сора. Там-то и устроил себе лежбище волк. Два мужика, крепко ухватив рогатины, сунули их под ветки — туда, где виднелась чёрная нора, и начали вращать ими. Ничего. Логово под поваленным деревом было пусто, волка-хозяина не было.
— Нет его здесь, — прошептал Мусуд, наблюдая за ними. — Собак надо пускать по следу.
Два охотничьих пса, обнюхав землю у волчьего лежбища, без труда взяли след. Охотники, следуя за ними, вышли к заболоченной низине, протянувшейся между старой каменистой грядой и лесом. Низина поросла высокой травой, кое-где торчали чахлые деревца, прижившиеся на болотной топи. Собаки остановились у кромки, и, уткнувшись носом в траву, зло заурчали.
— Там он, эта косматая зверюга! — негромко сказал Тоха. — По болоту бродит!