Княжий суд
Шрифт:
Вот только посмотреть учебный бой нам не удалось. Позавтракав, ратники начали собираться на поляне, шумно обсуждая, кому и где стоять в шеренге. Десятники уточняли — кому что делать, чтобы не ударить в грязь лицом перед князем. Их команды перекрыл глухой звук разрыва. Еще один… Послышалось сразу несколько взрывов, всколыхнувших землю. С деревьев шарахнулись в испуге встревоженные вороны. Где-то далеко громыхнули пушки. Неужели началось?
По моему приказу трубачи сыграли тревогу, и воины бросились по местам. У нас ничего не происходило, и все с тревогой прислушивались —
После полудня прискакал гонец.
— Татары объявились, на Большой полк вышли. Немного — видно лазутчики прощупать оборону хотели. Государь велел из пушек бить, отогнали. У вас как — спокойно?
— Пока ни одного татарина не видели.
— Государь велел в оба смотреть!
— Исполним.
На ночь я усилил караулы, удвоив посты. Татары — народ коварный, запросто вырезать могут дозорных — особливо, если те придремлют.
Обошлось. Как всегда поутру дымки от костров поднялись, смешиваясь с легким туманом над Окой. Бойцы готовили нехитрое варево. Прибежал один из дозорных.
— Князь-воевода, по-моему — татары переправляются.
— По-твоему или на самом деле? Сам ли видел? — тревожился я.
— Дык, дымка над рекой, не видно ни зги, только плеск слышен.
— Молодец, иди на пост.
Я оставил за себя товарищем воеводы боярина Соковнина, приказав ему вывести бойцов на позиции.
— Только чтобы тихо, без трубачей. А я проверить хочу: дозорный доложил — подозрительные всплески на воде.
— Пустое — знать, рыба поутру играет.
Нет уж, по мне так лучше перестраховаться, чем недобдеть и проиграть бой. Я подозвал Федора и Макара.
— Седлайте лошадей, надо берег осмотреть. Сбор ей дружине!
— И то дело, — обрадовался Федор, — засиделись ужо здесь, ожидаючи.
Макар молча кивнул головой. Посмотрев с тревогой в сторону реки, скользнул рукой по поясу с пистолетом и пошел за Федором готовить ратников к выступлению.
Через четверть часа мы уже выезжали из расположения лагеря.
Ехали шагом, всматриваясь в заросли кустарника в пойме реки, поглядывая на речную гладь. Проехали несколько рощиц — никого! Неуж почудилось дозорному?
Мы доехали до Мертвого Лога и повернули обратно, уверившись, что все пока спокойно.
Однако и версты не одолели, как из рощицы внезапно вылетели татары и понеслись прямо на нас. «Много, сотни полторы» — успел прикинуть я. Обычно они, атакуя, сначала издалека, по своей привычке, стрелами забрасывают, только не на этот раз. Вероятно, луки не брали, боясь намочить. Лук ведь, коли в воду попал, для стрельбы уже не годен. Его сушить потом долго придется, да и то в оправке.
Кинулись они на нас с визгом, бешено крутя саблями.
— Назад! Уходим!
— Князь, к полку прорываться надо! — закричал Глеб.
— Молчи, боярин, так надо.
Мы развернулись и рванули галопом.
— За мно-о-ой! — крикнул я и обернулся назад.
— Демьяна ко мне и Федора!
Ратники передали приказание дальше по цепочке.
Бойцы, обогнав колонну, догнали меня и теперь скакали рядом.
— Передайте дальше: всем держаться за вами, в сторону — ни шагу!
Вот и знакомые деревья, впереди — топь.
Я свернул вправо, за мной — мои воины. Пока держались колонной по двое.
Вот и сломанная верхушка дерева.
Ну, Господи, — помоги, не дай нам погибнуть в топи страшной смертью!
Не останавливаясь, я поднял руку: «Внимание!», и мой конь вступил на изумрудную траву узкого прохода. За спиной слышалось тяжелое дыхание коней моих дружинников.
Я повернул голову. Из-за деревьев гурьбой вылетели татары. А как же иначе? Нас мало, взыграл у татар охотничий азарт — решили догнать и добить. Тем более — я впереди, в красном княжеском корзно. То-то пленник знатный в их руки попадет! За такого от русского царя хороший выкуп получить можно. Вот и рванули нам наперерез, всем скопом.
Да только скорость их стала падать, а потом конники и вовсе встали, растерянно озираясь, попытались развернуть лошадей. Да поздно, уже успели почти до середины луга доскакать. И ведь, казалось бы, ничего не предвещало беды — вон же русские на лошадях через тот же луг рысью скачут.
Мы выбрались на другой конец лога, выйдя к спасительному ориентиру — дереву с приметной верхушкой.
— Внимание, всем стоять, здесь топь! — громко крикнул я.
Услышав мое грозное предостережение, бойцы замерли на месте, с ужасом оглядываясь вокруг, оборачиваясь назад и удивляясь тому, что татары, сократив путь, так до них и не добрались.
А лошади татарские уже по брюхо увязли, не чувствуя под собой опоры, и дико ржали, животным своим нутром предчувствуя близкий конец. Бросали татары лошадей, оружие, пытаясь вернуться на твердь пешком. Да куда там! Ноги их увязали все глубже и глубже. Вот по колени их засосал обманчиво привлекательный луг, некоторых и вовсе по пояс. Татары кричали:
— Урус, мы сдаемся, брось аркан, помоги выбраться!
— Я вас не звал, сами сюда дорогу нашли — сами и выбирайтесь!
Последними, отчаянными усилиями татары хватались за зыбкие кочки, головы друг друга, да чем больше барахтались, тем быстрее увязали в трясине. От истошных криков десятков гибнущих татар леденели души, кони фыркали, перебирая ногами, испуганно косились на ненасытную топь. С каждым мгновением на поверхности болота оставалось все меньше голов. С перекошенными от животного страха лицами, широко открытыми ртами татары жадно хватали воздух. И вот последняя голова скрылась в чавкнувшей трясине, поглощая свою жертву. Наступила тишина.
Ратники мои сами испугались, глядя, как на их глазах уходили в топь люди и кони. И недоумевали — ведь только что сами через луг скакали — и ничего, живы все.
Ко мне осторожно подъехал Глеб.
— Князь! Как такое возможно? Мы проехали, а они — утопли? Неуж чудо свершилось?
— Проход через топь есть, мы с Федором да Демьяном отыскали. Потому сюда татар и завел — в ловушку. Теперь ты понял: если бы пробиваться к нашим начали, боюсь — немногие в живых бы остались. А так — гляди: мы все живы, а татары — где они?