Княжна из клана Куницы. Тетралогия
Шрифт:
— Задавай.
— Ты уже понял, что это Весеника тебя прокляла?
— Да. Но я уверен, у нее это получилось нечаянно. Девочке было всего четырнадцать… Это мне, балбесу, вино глаза застило. Наверняка я ее жутко перепугал. И хотя проклятье было… нешуточным, она сама же его и сняла, когда догадалась, что я и есть грубиян, когда-то напавший посреди улицы с объятьями.
— Но ты не можешь утверждать… что подобное не повторится. И не можешь не понимать, как опасно предлагать браслет девушке, которая может в любую минуту снова сделать тебя уродом?
— Какой-то другой девушке, возможно, и опасно, — высокомерно поджал губы Берест, — но не Весенике.
— Ну раз ты так хорошо знаешь закон, — помолчав, сурово произнес верховный магистр, — то не можешь не понимать… помиловать ее принародно, даже учитывая все твои доводы, мы не сможем никогда. И дело даже не в том, что всем людям с темным даром, замышляющим недобрые дела, слишком удобно будет пользоваться этим помилованием как поводом для действий… нет. Этих мы бы прижали. Но представь, насколько невыносимой станет жизнь самой Веси, если она выйдет отсюда с указом в кармане? Даже если не вспоминать о степняках и их шпионах… да что я тебе рассказываю, ты и сам все понимаешь. Вот потому-то я и не жду от тебя немедленного ответа. Наоборот, требую хорошенько все обдумать и взвесить. А для начала поесть и отдохнуть, я знаю, во сколько вы сегодня встали. И не говори ни слова! — Магистр поднял руку, и губы Береста, силившегося что-то сказать, беззвучно зашевелились. — Я не люблю выслушивать скоропалительных решений. Иди. Хлоп, отведи его в гостевую башню, подай еду и налей горячей воды для купания. Потом запри, до завтрашнего утра он должен отдыхать.
— Феодорис! — сердито стукнула по столу Веся, и тотчас закусила губу, даже если этот жулик ее каким-то чудом слышит, все равно никогда этого не покажет.
И, стало быть, думать до завтрашнего утра предстоит не только Дикому Ястребу, а и ей самой. И первым делом Веся намерена задать магистру главный вопрос: что такое этот самый круг, на который ей так упорно намекают все утро?
Снизу хлопнула дверца и, оглянувшись посмотреть, кого сюда снова несёт, Веся обнаружила слегка седеющую голову Феодориса, а затем и всю его крупную фигуру в длинной просторной куртке и штанах из мягкого сукна.
— Ну, зачем звала?
— Спросить. — Куница сразу сообразила, что магистр ее услышал.
— Спрашивай.
— Зачем ты с ним так строго? Бересту и так тяжело!
— А почему меня никто не жалеет? — наливая себе отвар в кружку, оставленную Саргенсом, сердито проворчал магистр. — Ты думаешь, мне легко? Сначала получить донос, и два дня, не слезая с тэрха, мчаться к Туре, а на подъезде обнаружить след от мощного выброса силы. Потом отобрать тебя у селян и, истратив половину собственной силы, чтоб их задержать, снова два дня ехать назад. Потом пять дней переживать за упрямую куницу, не желающую есть, и попутно отвечать на письма и высылать десятки указаний своим людям… Ты думаешь, Тадор был единственным, кто донес на тебя? Ничуть, испуганные селяне, покинувшие Туру, разъезжались все дальше в разные стороны по Этросии и везли рассказы о своём чудесном спасении, и все, кто их слышал, несли необычную новость все дальше.
И все, кто знает, что за сведения такого рода полагается награда, тотчас отправили мне сообщение. Мои ближайшие помощники сейчас посылают десятки ответов в день, а ведь у нас и своих забот хватает! И не мелких каких-нибудь. Хлоп! Принеси свежего отвара и еще еды, там Повар еще ничего вкусненького не сготовил?
Хлоп примчался через насколько минут, поставил на столик блюдо с горячими закусками и кувшин с отваром и исчез, просочившись прямо сквозь стену. Веся молча долила себе горячего отвара, задумчиво откусила кусочек жареной колбаски и оглянулась на магистра.
— Ну и чего же ты смолк? Рассказывай про свой круг и какими такими важными делами вы там занимаетесь.
— Про дела пока могу сказать одно… то, чем заняты мы, не под силу простым одаренным или опытным воинам без дара. Но подробно смогу все объяснить, только если ты пожелаешь вступить в круг. Мы решили… дать тебе полную свободу выбора. Просто жить в Цитадели в половине для наказанных, там есть для таких, как ты, удобные комнаты, или вступить в круг.
— А третий путь есть?
— Как не быть. Есть и третий. Всем, кого нельзя объявить невиновными и не за что наказывать, мы помогаем уехать в какой-нибудь небольшой городок в восточных землях. Помогаем выучить язык и законы, найти себе дело.
— Ясно… — снова перевернулся мир в голове Весеники, и остался самый главный вопрос, на который она желала знать ответ, прежде чем приступать к выбору. — Тогда я желаю знать только одно… по которому из этих путей я смогу идти вместе с Берестом?
— По любому, — тяжело вздохнул чародей и засунул в рот большущий кусок мяса, сделав вид, будто полностью занят едой.
— А выбирать мы можем только по отдельности? Посоветоваться нельзя?
— Мы и так сделали тебе уступку, — дожевав, сообщил магистр, — уж очень редкий случай. Но пойми, если сейчас вы договоритесь, а лет через десять ты вдруг осознаешь, что ястреб согласился на этот путь лишь в угоду тебе и теперь горячо об этом жалеет, уже ничего нельзя будет исправить.
— Феодорис! — с укоризной уставилась на него Веся. — Я же целительница! И каждый день выслушиваю истории своих подопечных! Нет людей, какие не хотели бы хоть что-то поменять в прошлом! Меня сейчас именно Берест волнует, если я выберу ваш круг, каково ему будет жить в Цитадели среди чародеев, ведь у него никакого дара нет?!
— Хлоп! Приведи Саргенса и посади за стол, — выдал вдруг странный приказ ее собеседник и принялся за другой кусок мяса.
Через несколько минут откуда-то появился Саргенс и спокойно разместился за столом.
— Гляди!
— И так уже таращусь во все глаза, — начала сердиться на его загадки княжна, — по-человечески сказать не можешь?!
— А ты привыкла, чтобы тебе все растолковывали? Может, еще и пирожок пожевать?
— Нет, он точно тебе отец, а не дядя, — сердито проворчала себе под нос княжна, пристально изучая Саргенса.
Вроде все то же, что и полчаса назад, когда он сидел тут рядом. И темная рубаха та же, и цепочка с непонятным значком тоже.
— Ну не вижу я ничего особого! Какой был, такой и есть!
— Как ты думаешь, он обрадовался, когда его от дела оторвали и сюда притащили?
— Не думаю.
— Ну, а определить это точно можешь?
— Как?
— А как вчера определяла?
— Феодорис! Вчера была ночь! Ночью я ваши ауры как свет фонарей вижу! А сейчас день!
— Что, и мою не видишь?
Веся бросила кусок пирога, присмотрелась, прищурилась и обнаружила золотистый ореол.
— Когда прищурюсь — вижу.
— Прищурься и посмотри на него. — В голосе магистра рыком рассерженного зверя прорвалось нетерпение.