Княжна из клана Куницы. Тетралогия
Шрифт:
— И как мы будем это делать? — настороженно покосилась на него княжна, вот так она и подозревала, что магам не терпится ее изучить, — и сколько это займет времени? Декаду или месяц?
— Чего ты волнуешься о времени? — высаживая княгиню в просторном зале, ворчливо фыркнул магистр, — его у тебя сколько угодно! Не собираешься же ты в самом деле нянчиться с приемными дочерьми, как с малыми детьми?! Я не вмешиваюсь, ты все делаешь очень верно, но совет дать могу.
— Не нужно, — так же неуступчиво ответила Веся, — я ведь в княжьем доме выросла и все матушкины ухватки и хитрости прекрасно помню. И сама знаю, что толпой управлять трудно,
— Проще на пятерки, — Феодорис вел княгиню к дальней двери, одновременно нажимая какие-то рычажки на странном инструменте, — одну назначишь старшей сестрой, остальные младшие.
— Вот в том вся загвоздка! Я и сама так собиралась сделать, но сначала хочу их рассмотреть! Иначе назначишь старшим не того, а потом будет море обид, если менять придется.
— Веся, — резко развернулся маг, — а ты не забыла, что у тебя в подчинении целая цитадель? Не забыла как тебя саму проверяли? Неужели не догадалась, какие у нас есть для того способы? И толпы магов, готовых помочь по первому слову!
— Вы поможете, — ехидно фыркнула куница, не желая прознаваться в своей промашке, — а через полгода у плотников прибавится работы… люльки ладить.
— Это было бы замечательно, — не стал отпираться Феодорис, — ты не представляешь, как мечтают об этом многие наши собратья. Но девушек торопить никто не будет, это я тебе обещаю. Сам знаю, чем зачастую заканчиваются скороспешные свадьбы. Но разделить их нужно как можно скорее. Ты ведь можешь предложить им самим выбрать себе пятерку и для начала становиться старшими по очереди, вот тут и рассмотришь, кто и на что горазд. Да не забывай, что это не навсегда, к солновороту они все разойдутся по своим домам. Ну а сейчас мы уже пришли, вот это зал для испытаний.
Веся рассматривала длинный зал, в одном конце которого был окружённый кучами песка тупик, а в другом, на невысоком, но широком балконе стояло четверо магов в рабочей одежде. Просторных темных штанах и рубахах, очень похожих на те, в каких совсем недавно они ходили по дому зараженных.
— И как вы будете меня испытывать?
— Тебя — никак. Ты встанешь за нашими спинами на этом балконе, — мягко подталкивая княгиню к ступеням, объяснял магистр, — и отправишь Бора в тот угол, а мы попробуем его поймать в различные ловушки.
— Я не согласна, — упрямо вцепилась в перила Веся, — он меня после этого предателем считать будет. Давайте я сама там встану, а он будет защищать.
— Ты с ума сошла! Да нас после такого Берест вмиг из клана выставит и прикажет дорогу к нему забыть! И не волнуйся так за фантома, он не может испытывать подобных чувств.
— Нет. Да и что он там будет защищать? А вдруг ваши ловушки окажутся сильнее?
— Но ведь у тебя не один фантом?
— А откуда ты знаешь? Ну да… маги видели, когда он вылетал. Это правда, он не один, и даже не два, Бор все время носит несколько запасных. И все равно я не могу отдать его на растерзание. Да и не думаю, что шаману когда-нибудь удасться подобраться так близко. Потому проверяйте на мне.
— Веся… я не хотел тебя расстраивать раньше времени, но вчера поздно вечером шаманский фантом сбросил на пристани Южина медную фляжку. Это заметили дежурные маги… мы теперь все время следим за подходами к крепости через шары. Идем, я покажу ее тебе.
— Пусть принесут сюда, — не согласилась куница, отступая на пару шагов, — нечего мне туда-сюда лазать.
— Ну, хорошо, — укоризненно покачав головой, сдался маг, — смотри.
Дешевая медная фляжка, в каких берут в поход воду или медовуху простые воины, сама по себе ничем не привлекла бы Весиного внимания, однако после слов магистра она рассматривала бока посудины с особым тщанием. Хотя почти сразу заметила на плоской стороне грубоватый, но вполне понятный рисунок. С одной стороны несколькими линиями была выцарапана женская фигура в одеянии чародеек, и рядом с нею младенец с большой головой на которой выделялись узкими щелками глаза, с другой — огромный фантом, держащий в каждой из десятка рук по такому же дитю с уродливо крупными головами. Но у этих детей глаза были большие и круглые.
А ниже была вторая картинка, и там все было наоборот, женщина стояла в окружении глазастых младенцев, а фантом крепко прижимал к себе узкоглазое дитя.
— Я правильно понимаю… он хочет обменять детей? — ощущая, как сжимается все в груди в тяжелый холодный ком, пробормотала Веся, не решаясь поднять на магистра глаза.
Не только об этом она догадалась сразу, хотя чего там было не сообразить? Уж если кого и отправить на встречу с шаманом, то никак не Кастину. У нее и способности слабые и стойкости не хватит выпустить из рук дите, к которому она прикипела всем сердцем. И хотя есть в Антаили и другие сильные чародейки, кроме Веси, но дара судить и карать больше нет ни у кого. А негодяй, посмевший выкрасть из родных люлек кучу младенцев, заслуживает самого сурового наказания.
Хотя откуда у него их так много? Или он просто нарисовал столько, сколько уместилось, надеясь выказать обмен более выгодным?
— Да… — тяжело вздохнул магистр, — но ты рассмотрела не все. Там ниже, почти на донышке, еще картинка, наверное, он хотел, чтобы они шли одна за другой, как надпись. Её трудно прочесть превратно.
Воистину, последнее изображение, наскоро нацарапанное на скругленной грани и оттого не сразу заметное, нельзя было не понять с первого взгляда.
Стена, очень отдаленно похожая на Южин, разделяла женщину с узкоглазым младенцем и огромного фантома, а все младенцы, которых он держал в лапах, висели вниз головами и их глаза были закрыты.
— Но их тут слишком много, — сокрушенно пробормотала Веся, — или он считать не умеет? И почему не написал записку, а рисовал эти картинки? Ведь он же знает три языка?!
— Считает он очень хорошо, — тихо признался магистр, — это оказывается, мы всего не знали. Сегодня спозаранку пришел отчет магов, проверявших все села по берегам Хорога. За последние дни пропало одиннадцать младенцев… так что он даже мало нарисовал. Или начал рисовать, когда еще не получил всех пленников. Ну а почему он не пожелал писать, я и близко догадаться не могу, нет ни одной здравой мысли.
— Он не просто гад, он самый мерзкий гад во всех землях… — чувствуя, как в груди начинает вскипать знакомый гнев и изо всех сил стараясь его унять, загнать в дальние, непознанные уголки души, процедила Веся сквозь зубы.
И даже ресницы на миг сомкнула, стремясь побыстрее справиться с собой. А когда распахнула их вновь, то рассмотрела перед собой расширенные от изумления глаза верховного магистра. Недоверчиво оглянулась на остальных магов и едва не охнула от открывшейся картины. Маги больше не были теми строгими невозмутимыми мужчинами, которые взирали на нее с балкона минуту назад, теперь там стояла зачарованная толпа селян, впервые увидевших тэрха.