Княжна с тараканами
Шрифт:
– Гав, гав, гав!
Пустая «клетка» торжественно отправилась вверх.
– Это лифт? – спросила я.
Старушка облокотилась на ручку сумки.
– Это наш личный асенсер, его мой сын Николаша придумал. И весь мэзон ранее нам принадлежал, построил его мой прапрапрадедушка. Он хотел зодчим стать, но отец ему запретил, приказал в лавке чаем торговать. Прапрапрадедушка побоялся с папенькой спорить, в те времена родителей уважали, поэтому все хорошо жили. А когда его папа` умер, прапрапрадедушка построил это здание. Наша семья
Бабуля закашлялась.
– А почему вы лаяли? – не успокаивалась я.
Бабулька аккуратно вытерла рот кружевным платочком с вышитой монограммой.
– Лифт Николя для Магды соорудил, собака сама может погулять пойти. Он как&то так сделал, что кабина на «гав-гав» в движение приходит, кнопок нет. Да Магде на них и не нажать, у нее на лапах не пальцы, а когти. Не для человека клеть, на много килограммов она не рассчитана. Но я вешу меньше, чем Магда, та&то в последние годы раскабанела, вот я и пользуюсь. А другим запрещено.
Бабка выпрямилась, схватила тележку и аллюром поскакала в сторону проспекта.
Оксана удивленно смотрела ей в след.
– Ну, пойдем смотреть апартаменты?
До двери, на которой была прикреплена медная цифра «3», мы добрались по лестнице с высокими ступенями. Звонка не было, к косяку крепился бронзовый молоточек. Риелтор схватила его и стукнула по металлической табличке, привинченной рядом. Дверь тут же распахнулась, явив нашему взору жутко худую даму, наряженную в шелковый халат, щедро вышитый золотыми павлинами, и в тапочки с розовыми помпонами и с загнутыми вверх носами. Халат был красный, шлепки оранжевые, и точь-в&точь такого же цвета оказались волосы хозяйки, которые она собрала в небрежный пучок на макушке.
– Здрасте. Вы Альбина Иосифовна? Я Барашкова, из агентства недвижимости, а это клиентка, Степанида, – представила нас друг другу Оксана.
– Очень, очень, очень приятно! – выпалила красно-оранжевая дама. – Туфли вот сюда поставьте. Паркет раритетный, дубовый, жалко его затаптывать. Сейчас тапки дам. Вот, прошу…
Я посмотрела на замызганную, потерявшую товарный вид обувь и быстро сказала:
– Большое спасибо. Я привыкла ходить без тапок.
– Но вы же мне пол пятками поцарапаете! – возмутилась Альбина Иосифовна.
Я обомлела от ее замечания. Но потом послушно сунула ступни в ужасные онучи из ковровой ткани, успокоив себя: после осмотра квартиры первым делом забегу в ближайший магазин, куплю новые колготки и моментально переоденусь.
– Начнем с кухни! – предложила хозяйка. – Налево по коридорчику, еще поворот, а вот и она. Роскошное место для приготовления пищи, пять метров.
– М-м-м, – пробормотала Оксана, – похоже, что меньше.
Альбина Иосифовна уперла руки в бедра, наклонила голову и грозно спросила:
– Кто у нас владелец? Я своими руками каждый миллиметр площади перещупала.
– Только что вы говорили: пять, – попыталась поймать на лжи хозяйку пентхауса риелтор.
Та похлопала ладонью по подоконнику.
– Доска особой широкости, сделана по спецзаказу на лесопилке, где для президента мебель сколачивают. Если ее снять, будет ровнехонько пять метров. Осмотрите шкафы. Они из карельского кедра, нынче подчистую вырубленного. Я их оставлю, не увезу с собой.
– Зачем они вам? – тут же отреагировала Оксана. – Выполнены под размер этой кухни, форма причудливая, больше никуда не влезут.
– Это авторская работа, – повысила голос яркая дама, – с ручками из рогов мамонта.
Мне стало смешно.
– Впервые слышу, что в Карелии растет кедр. Думала, этот край знаменит своей березой, которую и в самом деле вырубили. И у предков слонов не было рогов.
– Ты в школе училась? – надулась хозяйка. – Картинку из учебника вспомни. Что у мамонтов по бокам хобота торчит?
– Бивни, – ответила я.
Альбина Иосифовна скривилась.
– Бивнями называют ноги.
– Нет, клыки, – возразила я. – То есть они не совсем клыки, поэтому и бивни.
– Бивни – это лапы! – повысила голос хозяйка квартиры.
– Клыки, – уперлась я. – Вернее…
– Рога! – быстро сказала Альбина.
– Давайте двинемся дальше, – предложила Оксана. – Кухню уже обозрели, она очень маленькая.
– А зачем большая&то? – возмутилась владелица апартаментов. – Тут не ресторан.
– Плита одноконфорочная, – не сдалась риелтор, – я такую последний раз не помню когда видела. Их, по&моему, уж сто лет не выпускают. Подобные в малосемейках ставили при царе Горохе или в своих комнатах в коммуналках держали, хоть это и строго запрещалось.
– А зачем две нужны? – удивилась Альбина Иосифовна.
Оксана сложила руки на груди.
– Степанида молодая, выйдет замуж, родит детей, будет семье завтраки готовить: супругу кашу, ребятам сосиски. А конфорка одна! Вот и скандал назрел – кому сначала завтрак делать? Малышам в школу надо, мужику на работу.
Альбина почти вплотную подошла ко мне.
– Не фига никого баловать. Геркулес из пакетика в чашку вывалила, кипятком залила, размешала – и готово. И пусть муженек сам эту операцию проделает. Один раз подашь дураку хавку, он тебе «спасибо» скажет, во второй раз молча сожрет, а в третий на твою башку завтрак выльет, потому что ты его не с молниеносной скоростью приперла. Никогда ничего не делай для других, иначе превратишься в рабу. Попросит муженек жрать? Спокойно отвечай: «У меня аллергия на сковородки». А дети сосиски себе могут в чайнике сварить. Тебе вообще конфорка не понадобится, женщина должна блюсти фигуру. И чем больше кухня, тем толще цепь, которой хозяйка к плите прикована. Слушай меня, я плохого не посоветую, семь раз замуж выходила, и всегда удачно.