Княжна с тараканами
Шрифт:
– Покажите нам ванную, – пробормотала я.
– Вторая дверь по коридору, – заулыбалась Альбина Иосифовна, – сюда, пожалуйста. Идите на носочках, паркет положен еще при Петре Первом, двери из массива баобаба.
– Который тоже растет в Карелии, – не выдержала я.
Владелица квартиры остановилась.
– Нет, баобаб из Африки. Ну какая же сейчас молодежь темная!
– Вы указали в объявлении, что в квартире сделан евроремонт, – пошла в атаку Оксана, – а теперь выясняется, что пол старый.
Хозяйка замерла, потом возмущенно завопила:
– Старый?
Альбина Иосифовна распахнула дверь.
– Любуйтесь. Второй такой не найдете.
Я втиснулась в узкое пространство и обмерла.
У правой стены я увидела нечто, отдаленно напоминающее ванну из металла медно-желтого цвета. Она стояла не на ножках, а на черном чугунном постаменте, в котором была решетчатая дверца. Раковина выполнена в той же манере, только она у'же, а подставка у нее значительно выше. Видели фильмы о Первой мировой войне? В них непременно были кадры, демонстрирующие, как замерзшие люди греют руки около печки под названием «буржуйка». Так вот, представьте цилиндр, в котором горит огонь, мысленно сверху приделайте раковину, и вот вам мойдодыр Альбины.
– Это что? – выдохнула ошарашенная Оксана.
Владелица уникальных квадратных метров снисходительно улыбнулась, присела на корточки и открыла дверцу под ванной.
– Это изобретение прапрапрадедушки моего бывшего мужа. Ведь горячего водоснабжения в конце восемнадцатого века не было.
Я прислонилась к стене санузла. Думаю, во времена, о которых вспомнила Альбина Иосифовна, в районе Филей рос густой лес и находилась деревенька, где в одна тысяча восемьсот двенадцатом году стояла изба Фроловых, в которой Михаил Кутузов с другими военачальниками решал, отдать ли Москву Наполеону. Даже сейчас в некоторых подмосковных селах люди ходят с ведром к колодцу, чего уж тут говорить о «горячем водоснабжении в конце восемнадцатого века».
– А помыться моему предку хотелось, – вещала тем временем владелица раритетной квартиры, – вот он и скреативил симбиоз печки с ванной. Вниз закладываются дрова, огонь нагревает воду – и пожалуйте купаться! С рукомойником та же карусель.
– Получится суп из человечины! – взвизгнула риелтор. – Если залезть в котел, подвешенный над костром, сваришься в один момент.
Альбина Иосифовна зацокала языком.
– От вас&то такой глупости услышать не ожидала. Зачем же забираться в кипяток? Подогрели водичку до нужной температуры, потушили печь и мойтесь. Пользоваться дровами перестали в конце пятидесятых прошлого века. Но понимаете, как это удобно?
– Нет, – пошла вразнос Оксана, – ничего удобного тут не наблюдается!
Хозяйка укоризненно посмотрела на покрасневшего агента по торговле недвижимостью.
– Милочка, вам надо научиться мыслить глобально,
Глава 9
Две жилые комнаты оказались на удивление обычными – простые, квадратной формы. Потолок, правда, отделан лепниной, и на полу темнеет все тот же старый паркет, но мебель не представляет никакого интереса, а хрустальные люстры, как близнецы, походят на те, что украшали номера в проданной гостинице Белки.
– А где ваш обещанный пентхаус? – сердито спросила Оксана, когда мы вышли из второй комнаты.
Альбина Иосифовна, вздернув подбородок, прошагала до конца коридора, нажала на кнопку – и часть стены отъехала в сторону. За ней обнаружилась узкая деревянная лестница.
– Иди вперед, – предложила мне хозяйка. – Я человек честный, поэтому скажу сразу: пентхаусом не пользуюсь.
– Неужели он еще ужаснее, чем ванная? – съязвила Оксана. – Что прапрапрадедушка там соорудил? В каменном веке изобрел подогрев паркета? Разворачивайся, Степа, мы уходим. Спасибо, мадам, но ваша квартира…
– Все&таки я посмотрю третью комнату, – перебила я риелтора и, быстро поднявшись по ступенькам, вошла в помещение, которое хозяйка именовала пентхаусом.
Дыхание у меня перехватило.
Год назад, когда я была в командировке в Нью-Йорке, меня пригласили на вечеринку, которую устраивал модный фотограф Карл Фишбахер. Очутившись в его студии, я замерла. Огромная стометровая гостиная будто бы парила над городом, и у меня на пороге создалось впечатление, что я птица, которая планирует, широко раскрыв крылья. Чуть не задохнувшись от восторга, я приблизилась к стеклянным стенам-окнам и глянула вниз. Там, далеко-далеко, горели огни, ехали машины, суетились крохотные люди. Помнится, я села в кресло и подумала: «Вот она, квартира моей мечты, место, где я смогу ощущать себя свободной, ни от кого не зависящей птицей. Но у меня никогда такой не будет. Мне не доведется обитать на сто пятом этаже небоскреба, потому что за всю жизнь я не заработаю денег на приобретение такой студии. Моя судьба – мотаться по квартирам с тоскливыми пластиковыми окнами и слушать, как соседи наверху дерутся, а семья, живущая этажом ниже, воспитывает многочисленных детей».
И вот сейчас я очутилась в комнате, которая выглядела уменьшенной копией жилища Фишбахера. Реальность исчезла, у меня появилось ощущение невероятного, ни разу ранее не испытанного счастья.
Оксана и Альбина вели разговор, но их голоса доносились до моего слуха, словно сквозь толстый слой ваты.
– В этом помещении невозможно жить!
– Я бесхитростный человек, поэтому сразу предупредила: сама в пентхаус не заглядываю. Здесь у меня начинается тошнота.
– Кому пришла в голову идея вместо нормальных стен сделать сплошное стекло?