Княжна
Шрифт:
— Прости, не вожу тебя по ресторанам. Не хочу, чтобы нас видели вместе.
— Стесняешься? — вдруг вырвалось у меня.
Он нахмурился и строго посмотрел исподлобья.
— Даже не думала обижаться.
Мы устроили пикник прям в багажнике его внедорожника. Он открывался, как дверца от холодильника, предоставляя возможность удобно усесться и созерцать прекрасный вид на зеркальную поверхность озёра и робкие звёзды.
— Спрашивай, — велел он, разлив вино в пластик.
— Твои родители, судя по всему, были достойными людьми. Как случилось, что их сын пошёл по наклонной? — мягче не вышло. Скосила на него взгляд, щупая настрой. Он кивнул каким-то своим мыслям, сложив руки замком и не уронив ни одной эмоции.
— Я отомстил за их смерть.
Поёжилась ни то от холода, ни то от его ледяного тона, плотнее кутаясь в плед. Разглядывала напряжённый профиль, подсвеченный полумесяцем, то выглядывающим из-за взбитых облаков, то вновь ныряющим в них.
— Это как-то связано с громким убийством криминального авторитета… как его…, - лихорадочно вспоминала имя, вылетевшее из головы.
Тариэл лишь на миг смерил меня изумлённым взглядом, а затем снова придал себе вид ледяной глыбы.
— Родители осели в России. Мама работала детской медсестрой, а отец открыл небольшой магазинчик с грузинскими винами. Глупо бы было не воспользоваться своими связями с винодельнями Кахетии. Его магазин, в плане разнообразия, был уникальным и со временем стал приносить хороший доход. Помню, как бежал после школы сразу к нему, помогать, — последнее слово выделил интонацией и растворил слабую улыбку трепетным воспоминаниям в глотке «Киндзмараули». — Количество магазинов постепенно росло, на меня перешла обязанность заниматься закупками и я довольно часто летал в Грузию, налаживать партнёрские отношения: обретать новые, укреплять старые. Но, где мёд, там и мухи. Грегор, приметив папин магазин, вначале угощался вином за наш счёт. Затем, угощал всех своих приближённых, а потом и вовсе обложил «налогом». Этот пёс никогда берегов не видел, — прорычал, сжимая свободную кисть в угрожающих размеров кулак. — Вскоре размер «подати» так взлетел, что отец едва сводил концы с концами, но не отчаивался. Предварительно договорился о снижении закупочной цены с одной винодельней, выкраивая свободные деньги, и отправил меня в Грузию подписывать договор. Когда я вернулся с хорошими новостями, мои родители лежали в лужах собственной крови, сочившийся из порезов на горле. Этот ублюдок не поленился и записку для меня оставить: «Надеюсь, ты будешь посговорчивей».
— Боже мой, какой кошмар, — прошептала, прижимая кончики пальцев к трясущимся губам. Он и бровью не повёл, казалось, став ещё больше и холоднее.
— И я убил его. Убил всех, кто встал на моем пути к отмщению, — он оторвал взгляд от рубиновой жидкости в стакане и внимательно посмотрел мне в глаза, — и я ни о чем не жалею. Будь у меня второй шанс, поступил бы так же.
Устремил взгляд вдаль, щупая поредевшие кроны деревьев противоположного берега. Горячее дыхание клубилось паром, поднимаясь к звёздам.
— Молва о том, что со старым самодуром покончено, расползалась дьявольски быстро. Я получил что хотел, но легче не стало. Так что забился к себе в нору, переживая утрату. Через несколько месяцев вакханалии на улицах города, ко мне явились главы основных группировок. Они устали терять людей в бойне, выясняя кому достанется освободившееся место, и призвали меня занять его по праву сильнейшего, — он усмехнулся, — все, как у зверей. Я тогда уже проходил подозреваемым по делу, следователи наступали на пятки, а мотать срок из-за этого ублюдка мне не улыбалось. Так что я согласился, решая сразу две проблемы: вопрос с правоохранителями и прекращая беспредел на улицах, от которого страдали такие же простые люди, как и мои родители.
— Что было потом? — сдавленно прошептала, не справившись с валом эмоций, свернувшихся удушливым комом в горле.
— Жизнь пестрила событиями. Не всегда хорошими, не всегда правильными, — ответил уклончиво, пряча взгляд в чем угодно, только бы не смотреть мне в глаза.
А что ты ожидала услышать? Что он собирал цветы и катался на единороге? С волками жить — по-волчьи выть.
Мы молчали. О чем думал он — одному Богу известно. Но я чувствовала его напряжение и чрезвычайную собранность.
У меня же в голове клубились и путались мысли с яркими всполохами чувств. Развязывалась внутренняя борьба со страхом его потерять. Во всех смыслах этого слова.
— И тебя устраивает такая жизнь? — собравшись с силами все же задала вопрос, на который боялась услышать ответ. Он оторвал взгляд от стаканчика и посмотрел на меня. Проникновенно, изучающе. Скользил по чертам моего лица, задержался на губах, а затем вновь вернулся к глазам, обдумывая ответ.
— С некоторых пор все очень усложнилось, — вкрадчивый полушёпот трепетом отзывается в груди и я напрягаю каждую мышцу, старательно скрывая мелкую дрожь. На языке вертелся очередной вопрос, но я застыла, купаясь в жидком серебре глаз. Он медленно пропустил сквозь пальцы прядь моих волос, рассматривая их блеск в скромном сиянии месяца.
— Ты так быстро выбегала из кабинета Таймазова, что даже не запомнила меня, — отстранённо шепчет куда-то в пустоту, заботливо заправляя прядку за ухо. А меня вдруг прострелило воспоминанием. Как я могла забыть этот взгляд? Так засмущалась от «внимания» Алана, что не заметила нечто важное. А ведь врезалась в него с разбегу!
— Со временем человек ко всему привыкает и я не исключение. Привык к той жизни, которой жил, но не держался за неё. Мне было совершенно безразлично придёт ли за мной кто-то так же, как я когда-то пришёл за Грегором. Просто плыл по течению. Но теперь мне не все равно…, - Тариэл наклонился ближе ко мне и прошептал последнюю фразу в приоткрытые створки губ.
— И что же изменилось? — перенимаю его интонацию, не отстраняясь ни на миллиметр.
— Прости, мне сложно думать, когда ты так близко, — открыто заявляет, мягко касаясь моих губ поцелуем. А кому сейчас легко? Обвиваю его шею руками, притягивая ближе. Отсутствие сопротивления с моей стороны воспринимается с должным энтузиазмом и нежный поцелуй впитывает горячие, страстные нотки, трансформируясь в нечто будоражащее кровь. Сердце разгоняется, пульс заглушает мысли, создавая в сознании вакуумную пустоту. Его близость делает меня невесомой, легкой, точно перышко. Лишает воли.
– Я сойду с ума, если с тобой что-то случится, — не хотя прерывает поцелуй, привычным движением обводя контур моих припухших губ.
— А что может со мной произойти? — глубоко дышу, приводя сбившееся дыхание в порядок. Он отстраняется, заглядывая в глаза.
— Быть со мной, все равно, что жить у подножия вулкана — никогда не знаешь, в какой момент рванет. За десять лет я нажил себе чёртову кучу врагов, притаившихся и желающих свести со мной счёты. Казино, клубы и место криминального авторитета лишь подливают маслица в огонь, распаляя желание завладеть всем, что принадлежит мне. До тебя у меня не было слабостей, а теперь… у них появился прекрасный шанс поквитаться с Таро.
— Ты не можешь бросить все? Просто уйти из этого… криминала, — пусть мой вопрос и звучит эгоистично, но я должна знать.
— Я уйду, а враги останутся. Мой статус отчасти сдерживает нападки. Пока каждый шакал знает, что у Таро нет слабых мест и моя жизнь для меня не имеет веса, все будут сидеть по норам. Стоит дать слабину или повод усомниться в моей жестокости, как тут же вцепятся в горло.
— Поэтому ты не хочешь, чтобы нас видели вместе, — озвучиваю свою догадку и он едва заметно кивает.