Княжна
Шрифт:
— Мы чем-то похожи с твоим отцом, — пытаюсь подобрать слова помягче. Получается отвратительно, она только сильнее хмурит изящные бровки.
— Скажи как есть. Я так устала от незнания…
— Адель, он был главой русской мафии здесь.
Она немым движением открыла и закрыла рот, крепко ухватившись за угол стола. Некоторое время она смотрела в одну точку, переваривая информацию, в которое я старался даже не дышать. Детское представление об ее семье только что рассыпалось. Рухнул воздушный замок принцессы, в котором отец был прекрасным королём.
— За что его убили? — уверенный тон,
— У Разумовского с Орловым на двоих был контрольный пакет акций в фармацевтической компании. Они запустили новый исследовательский проект по разработке лекарства от сердечно-сосудистых заболеваний. В сокращённые сроки задание было выполнено. Пока лекарство проходило испытание на мышах, отмечались сказочные успехи. Работа сердечной мышцы налаживались, прекращались сопутствующие недуги. Когда пришло время испытать чудо-средство на людях, ученые компании стали отмечать у испытуемых сильную зависимость от таблеток. На фоне превращения приема препарата сильное ухудшение общего самочувствия.
— Наркотик…
— Да. Твой отец решил временно свернуть испытания, формулу препарата пересмотреть, отредактировать. Орлов был против. Он увидел в этом золотую жилу — новый синтетический наркотик, употребив который единожды, после, придётся употреблять регулярно, чтобы оставаться живым. Разумовский поссорился с компаньонами, скачал всю информацию на флешку и почистил базу компании. Орлову частично удалось восстановить данные с компьютеров. Он запустил производство наркотика, но тот оказался ещё хуже предыдущего препарата. Имеет большее число побочек и в конечном итоге убивает. Однако зависимость вызывает той же степени, так что эта синтетика начала расползаться по континенту. Вот и у нас в городе стали умирать люди, почему я и заинтересовался этим вопросом. Чтобы «потребители» так быстро не умирали, успевая пополнить кошелёк Орлову и компании, он ищет старый рецепт. Твой отец погиб за несговорчивость и упрямство, за нежелание губить тысячи жизней в усладу алчности и жадности. От руки доверенного лица.
— Кто?
— Ваш начальник охраны. Татаринов.
— Дядя Олег?! — ухватилась за голову, не спуская с меня ошеломлённого взгляда. Моя девочка, слишком много на тебя разом свалилось.
— А мама? Она умерла от этой таблетки?
— Не знаю, я не добрался до документов, но планировал.
Аделина молчала. Долго вглядывалась в огонь свечи, переваривая все внутри себя.
— Я ужасный человек…, - отстранённо заявила.
— Не говори так, это не правда.
— Правда-правда, — поднимает на меня пустой взгляд, — пожалуйста, помоги мне отомстить за их смерть.
— Боюсь, нам следует встать в очередь. Познакомился я с новым главой. Он спит и видит как бы добраться до Орлова старшего. Жаждет воздать по заслугам за твоего отца, между прочим. А эти руки, — взял ее кисти, поочередно прижимая к губам, — не стоит марать. И светлую память родителей тоже. Ты выше этого, чище.
— Ты прав, — немного поразмыслив согласилась. — Я в долгу перед тобой. В неоплатном.
— В котором часу вы договорились встретиться с отпрыском Орлова?
— Ближе к вечеру, Новый год же. Егор будет отсыпаться…
— Прекрасно. Значит остальное обсудим завтра, а сейчас, прошу, давай поужинаем, проводим старый год. И будем считать, что твой долг погашен.
— Спасибо тебе, Таро, — мягкая улыбка на губах, добрый взгляд, нежное прикосновение рук. Кажется, этой мой персональный кусочек рая в аду.
— Ты прав, все безумно вкусно. Как же давно я не баловала себя такими деликатесами, — простонала, прикрыв глаза от восторга.
— Очень рад.
Чувствую себя нелепо. Наблюдаю за ней и от каждого жеста, слова, взгляда ловлю нереальный кайф. Поймал себя на том, что стараюсь даже реже моргать. Это точно шиза.
— А ты почему не ешь? — робкая улыбка, глаза полны смущения.
— Не голоден, — получилось довольно хрипло. Она уловила эту странную нотку в моем голосе и интуитивно облизнула губы. Открытый взгляд небесно-голубых глаз, обрамлённых чёрными, как ночь, ресницами. Выразительный, западающий в душу.
Хочу сказать ей о том, как она прекрасна, о том, какие чувства вызывает во мне, но не могу подобрать правильных слов. Да и не уверен — нужно ли ей мое признание? Быть может, сделаю только хуже. Она четко дала понять, что такой, как я, ей не пара. Да, было здорово провести время вместе и она ни о чем не жалеет, но не более.
— Без пяти, — вовремя выдернула меня из раздумий.
— Что ж, — наполняю бокалы шампанским, — проводим старый год…
— Пусть все плохое останется в этом году, а все хорошее войдёт с нами в новый, — жизнерадостности ей не занимать.
— Хороший тост.
Она сделала пару глотков из бокала и взглянула на циферблат часов на моей руке.
— Пора! — зажмурилась с детской улыбкой на лице.
— Что ты делаешь? — не сдержал себя, хохотнул. До того забавный вид у ангелочка.
— Как что? Загадываю желание! Оно обязательно сбудется, вот увидишь. Давай-давай, ты тоже загадывай. Не смотри на меня так, я серьезно, — снова жмурится формулируя послание в космос.
Что ж, чем черт не шутит. Задумался над тем, чего бы действительно желал и вместо светлого душевного порыва получил очередную оплеуху. Ее слова отчётливо прозвучали в голове: «Другого не может быть в твой жизни, Таро. В жизни преступника». Загадать себе что ли амнезию?
За окном загрохотали салюты, встречая яркими брызгами новый год. Она задула свечи и выскочила из-за стола, прилипая к панорамному окну комнаты.
— Как красиво, — восторженно выдохнула, — ой, смотри как высоко взлетает!
Я остался сидеть в одиночестве, подперев щеку кулаком. Примерно с тем же восторгом, что у неё вызывали фейерверки, наблюдал за женщиной, которая не боялась быть настоящей. Натуральной. Естественной.
Если бы кто-то когда-нибудь сказал мне, что какая-то девчонка станет занимать все мои мысли, я бы рассмеялся этому психу в лицо. А теперь, мне не смешно. И псих тут, совершенно точно, я.
Силуэт ее фигуры плавный, манящий. Толкает на запретные мысли и напоминает об их танце с Орловым, о Леше, да и об остальных мужчинах, которые чисто гипотетически могут стать ее избранниками. Притихший котелок снова забурлил, запыхтел, гневно постукивая крышкой. Но пусть я лучше буду сгорать от ревности, чем от желания касаться ее.