Княжья служба
Шрифт:
А целью татарского набега была, в первую очередь, нажива – злато-серебро, меха, дорогое оружие, рабы. Высоко ценились ремесленники – кузнецы, кожевенники, гончары, строители. За этим их и принесло в Тулу. А тут – облом: люди и ценности в кремле, захватить внезапно не получилось. Теперь наверняка раздумывают – продолжать осаду или уйти в сторону: вокруг еще много городов поменьше, где нет крепостей, а поселение огорожено бревенчатой стеной, которую можно и сжечь.
Я предполагал, что именно так сейчас думает татарский бей или мурза, – кто их там разберет, – мне они не докладывали. Хм, не докладывали. А почему бы ночью не сделать
Подошло время обеда. Ратники, по очереди спускаясь со стен, кушали. Пообедав и отдохнув часок, я нашел Михаила, сказал, что ночью снова хочу отправиться на вылазку, но сделаю это на другом участке стены. На нашем участке татары наверняка начеку – все-таки взрыв трех пушек нельзя списать на случайность. Михаил долго не раздумывал и, сразу согласившись, пошел высматривать наиболее удобный участок.
Вернувшись перед ужином, он сказал, что нашел удобный участок у Наугольной башни. Ворот там нет, татар мало, да и река рядом. На том и порешили.
Дождались вечера. Время уже было за полночь, когда я решил идти через стену. Михаил помог обвязать веревку вокруг пояса и с другими воинами спустил меня со стены.
Отвязавшись, я направился вдоль берега. Слева маячили несколько пеших татар в карауле. Те сидели в расслабленных позах на поваленном заборе у сожженной избы. Чего им не расслабляться? Ворота далеко, внезапной вылазки ожидать не приходится, осажденные небось трясутся от страха, сидя за высокими стенами. Ошибаетесь, нехристи.
Обходя мусор и бесшумно ступая, я подошел к караулу – их всего-то оказалось двое. Бросил камешек в сторону избы и, когда часовые обернулись на шум, снес обоим головы саблей. А не надо расслабляться на моей земле!
Куда же направиться, где взять пленника? Надо углубляться в посады, чем дальше от крепости, тем беспечнее будут татары. Послышался перестук копыт. Я сдвинулся в тень дерева. Вдруг луна выйдет, а я – вот он, рядом, на дистанции броска копья. Татары проехали совсем близко, обдав крепкими запахами конского пота, немытых тел и еще чего-то чужого, чему я и названия подобрать не мог. Подъехав к берегу реки и тихо переговариваясь, показывали рукой на Наугольную башню. Никак на осмотр местности для будущей атаки выехали. Ну, наглецы. А в принципе – чем они рискуют? До башни метров сто, ну-ка, попади в них в темноте из лука!
Что делать-то? Не смогу я с ними справиться со всеми сразу в темноте. Надо выжидать удобный момент. Я подобрался поближе, маскируясь в тени изб, заборов и деревьев. Удача, что не все здесь сожгли, хотя наверняка уже разграбили.
Простояв еще минут двадцать, всадники закончили разговор и развернулись. Сейчас уйдут, а мне ничего не удалось придумать. Значит, так угодно судьбе, решил я и направился вдоль берега. Буквально рядом стукнула дверь. Я замер. От избы к реке подошел татарин и стал справлять малую нужду. Буквально на цыпочках я подкрался и саблей в ножнах ударил его по голове, плашмя, разумеется. Татарин молча повалился в воду. Не хватало, чтобы язык утонул! Я бросился за ним, ухватил за халат и вытащил на берег. Надо срочно убираться отсюда. Взвалив татарина на плечи, я потащил его в сторону крепости.
Уложив на землю, снял с него саблю и кинжал – мне бы не хотелось получить удар в спину. Отрезав полу кафтана у него же, я затолкал ее ему в рот, связал руки приготовленной еще в крепости веревкой. Поставил на ноги, но он не держался, падал. А время – время поджимало. Когда у них караул меняют? Придет смена, а тут оба караульных убиты; поднимут тревогу. Пленный стал моргать. А, очухался. Недолго думая, я снова взвалил его на спину и пошел к стене. Увидев конец свисающей веревки, обвязал ею татарина и дернул за веревку. Тело стали поднимать вверх. Наверху раздались тихие разговоры, чертыхания. Никак, меня ожидали?
Веревка упала снова; я обвязался, и меня споро подняли на стену. Михаил хлопнул меня по плечу:
– Ну, слава богу, вернулся; что-то долго тебя не было, я уже переживать стал, да и не видно ничего. Ты кого притащил?
– Да бог его знает, вышел из избы по нужде, тут я по башке его и шарахнул. Придет в себя, надо допросить. Толмач в крепости есть?
– Есть, как не быть, да не один. Почитай – каждый торговый человек по-ихнему разумеет.
– Осторожненько только – чтобы этого басурмана взять, мне пришлось еще и двух караульных убить. Жалко, если труды даром пропадут.
– Что, один, что ли?
– Чего спрашиваешь? Ты же меня одного поднял, на той стороне стены наших ратников нет.
Михаил постоял, огладил бороду и рявкнул на стоящих рядом ратников:
– Чего встали? Кто пленного тащить будет? Пока вы тут на стене прохлаждались, Юрий пленного взял, да еще татар извел – он же еще и пленного потащит? Шевелитесь!
Ратники подхватили татарина, с которого еще стекала вода, и затопали по лестнице.
– Искупал ты его, что ли?
– Пришлось, – я не стал вдаваться в подробности. Меньше говоришь – дольше живешь. Не приведи Бог – узнают о моих способностях в крепости – сожгут на костре, даже ратные заслуги не помогут.
Я ушел отдыхать. Мне показалось, что не успел я заснуть, как меня снова растолкали.
– Какого черта? Дайте отдохнуть! – подскочил я.
Рядом стоял Михаил, виновато разводил руками:
– Воевода к себе призывает, с пленным твоим разговаривают, непростой пленник-то. Темник, мурза ихний. Правая рука у самого Шиг-алея. Вот это ты пошустрил ночью!
Протерев глаза кулаками, я нацепил саблю и отправился вслед за Михаилом.
Воевода находился в небольшой бревенчатой избе. После прохладного воздуха – все-таки ночи уже стали бодрящими – чувствовалось приближение осени – в избе было тепло и светло от пары масляных светильников. В углу на скамье сидел угрюмый пленный, злобно поглядывая на воеводу и находящихся в комнате. А народу собралось изрядно – сам воевода, толмач, писец, двое охранников, сотник городского ополчения да я с Михаилом. Присесть было просто негде.
– А, наш герой пришел. Вот, молчит твой пленник, только имя и назвал. Требует своего возврата за выкуп или обмен на знатного пленника, говорит – у татар есть такие.
Я посмотрел на крымчака. Он с интересом уставился на меня. По-моему, толмач ему не нужен, наверняка русский язык понимает.
– Что, мурза, не помогла тебе твоя охрана? – ухмыльнулся я.
Мурза аж зубами от злости заскрипел. Понимает, все понимает он. Зачем ему толмач?
– Воевода, пусть лишние из избы выйдут. Не нужен ему толмач, охрана пусть у дверей снаружи постоит.