Князьки мира сего
Шрифт:
— Почему тебе не удалось причинить младшему пришельцу вреда посредством ножа? У него было защитное поле? Они неуязвимы для людей?
— Да он прыгал, как обезьяна! Попробуй, достань ножом испуганную мартышку!
— Кто-нибудь может знать, может ли покалечить пришельца не другой пришелец, а человек?
— Ты что, предлагаешь их всех поубивать? — засмеялся Лёша. — Мы даже не знаем, где у пришельца сердце, и есть ли оно вообще. Куда нам целиться?
— Но мы знаем, что если отделить голову от туловища, жизнь тела прекращается! (У убитого пришельца голова висела на лоскуте кожи, я сам наблюдал.)
— Вряд ли удастся их выловить с их способностями — феноменальной прыгучестью, умением проходить сквозь стены и прочим, — засомневался Алексей.
Ольга поставила перед мужем и Петром тарелки с геркулесовой кашей. Отец Иларион не завтракал со всеми — он молился у себя в комнате, собирался служить праздничную Литургию в честь Казанской иконы Богоматери.
— Вероятно, и они уверены, что мы не сможем их поймать или вообще не догадаемся попытаться уничтожить физически, — сказал Пётр. — Иначе они не были бы так спокойны.
— Бесы часто ошибаются, Камешек, — вдруг сказала Оля, ясно глядя Иваненко в глаза. — Они даже в Спасителе не смогли разглядеть Бога, искушали Его в пустыне как обычного пророка. Не потерял телефон Гаврилы?
Тут Петра и продрало. Неужели она всё знала заранее? Зачем тогда предложила использовать святую воду? Наверно, надеялась, что удастся обойтись без гранатомёта. В самом деле, при разрыве кумулятивной гранаты голову должно оторвать. Только надо обязательно попасть в пришельца или в объект, за которым он будет прятаться, а то граната улетит хрен знает куда. То есть стрелять должен человек с крепкими нервами. А можно жахнуть и пробить стену, когда он будет находиться в помещении. А ещё лучше применить термобарическую гранату для борьбы с живой силой: при её взрыве не только без головы останешься, а кремируешься за несколько секунд. Только как всё это сделать в густонаселённом городе, не покалечив людей?
— А кто такой Гаврила? — спросил Алексей, уплетая овсянку.
На экстренное совещание собрались все члены Общества по борьбе с пришельцами. Как и в прошлый раз, расселись вокруг обеденного стола, и отец Иларион кивнул Петру.
— Я предлагаю — убить! — начал Иваненко словами Джона Сильвера, вставая. — Эти твари смущают русский народ, хозяйничают на нашей земле. Они — истинные завоеватели, а на уничтожение интервентов Церковь всегда давала благословение.
— Она и сейчас даёт, — сказал отец Иларион. — В моём лице.
— Кто-то вспомнит заповедь: «не убий», — продолжил Пётр. — Эта заповедь касается только людей. Она не распространяется на злобных животных, поэтому надо воспринимать наше предприятие как обычную охоту. Интервенты хотят, чтобы мы сугубо молились. Тем самым они доказывают, что молитва им не вредит. Вчера мы убедились, что освящённая вода и ладан тоже не могут помочь в борьбе с ними. По-моему, у нас не остаётся другого выхода, кроме как предпринять физическое устранение.
— В романе Льюиса «Переландра» главный герой голыми руками уничтожал человека, в которого вселился сатана, — сказал Алексей. — Он спасал цивилизацию на Венере от грехопадения. У нас тоже благородная цель — спасти православие на Руси. Я поддерживаю.
— Я тоже читала этот роман, когда воцерковлялась! — оживилась Света. — Рэнсом долго не мог поверить, что Бог хочет, чтобы он убил того растлителя. Но Господь повелел ему именно это — уничтожить одержимого. Я поддерживаю!
— Я могу автомат достать, — задумчиво сказала Людмила Петровна. — «Калашников», кажется. У моей сестры Веры муж — чеченец. Ещё в конце девяностых объявился у него племянник, просил спрятать ствол «до лучших времён». Они его смазали как следует, в тряпицу завернули и в тайник убрали в туалете, где трубы проходят. А племянник как в воду канул. Зачем оружию без дела пропадать, когда эти когтистые под носом расплодились? Вера даст без вопросов.
— Моя мама — за, — резюмировал Пётр.
Степанов, Мыслетворцев, Вадик, Ибрагим и Ольга согласились, что другого выхода нет.
— Принято единогласно, — констатировал отец Иларион. — Давайте обсуждать организационные вопросы, рабы Божьи. Что у нас с оружием?
— Мой «Макарыч» конфискован, — напомнил Пётр. — Да и вряд ли их можно убить из пистолета. Ольга предлагает обратиться к торговцу гранатомётами.
— Надёжен этот человек? — спросил отец Иларион Олю.
— Надёжнее не бывает, — хихикнула Ольга. — Глубоко верующий, благоговейный, при духовнике. В крещении носит архангельское имя — Гавриил. РПГ ему один генерал сливает, окопавшийся в оборонке. Десять процентов от продажи Гаврила жертвует на храмы. Покупатели — в основном бизнесмены, показывают друзьям, в ход не пускают. Всё чисто…
— У меня есть «Магнум» сорок пятого калибра, — проговорил майор. — Друзья подарили. Для наших целей должен хорошо подойти. Может, и ещё что-нибудь достану.
— А лук не подойдёт? — вдруг спросила Светлана. — Одно время я ходила в секцию по стрельбе. Глаз у меня хороший. Можно утыкать пришельца стрелами, как ежа (это затруднит его передвижение), а потом чем-нибудь добить.
— Хорошо, будем собирать арсенал, — сказал священник. — Принцип тот же: в каждом отряде должен быть один «видящий». Напомните-ка мне, кто у нас видит пришельцев.
Алексей, Ольга и Людмила Петровна подняли руки.
— Я вижу не всегда, — сказал Пётр, — но очень хорошо чувствую.
— Нет, нам нужен стопроцентный результат.
— И ещё мне кажется, что есть ещё один человек, который их видит, — продолжил Пётр. — Он должен вот-вот приехать из Израиля.
— Будем иметь в виду. Что ж, назначаю первую группу. — Отец Иларион оглядел всех «молитвенным взором». — Рабы Божьи Вадим, Пётр, Алексей. Благословение Господне на вас. Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. С оружием позже разберёмся.
— Если мы уничтожим этих тварей, не зашлют ли они новых? — спросил Вадим.
— Сие мне неведомо, — сказал отец Иларион. — Но сидеть сложа руки дальше нельзя.
Глава 5
Костя Каничев
Вадик колесил по городу на своём такси и ждал сигнала к началу операции от начальника штаба. Отец Иларион следил за перемещениями пришельцев из штаб-квартиры ведомым только ему способом и ждал, когда кто-нибудь из них окажется в одиночестве, и притом чтобы в радиусе сотни метров не было людей, которые могут пострадать. Пока удобный случай не представлялся.