Кочевники времени(Роман в трех частях)
Шрифт:
И вот в брюхе металлической гондолы открылся круглый люк, и оттуда высунулись веселые, типично британские физиономии.
— Простите нас за этот душ, дружище, — крикнул один из них на хорошо знакомом кокни [8] , — но мы пытались вас предупредить сиреной. Вы понимаете по-английски?
— Я англичанин! — хрипло сказал я.
— О Боже! Подождите-ка минутку! — Лицо исчезло. — Все в порядке, — объявило оно, выныривая снова. — Стойте где стоите!
8
Кокни —
Я нервно шагнул назад, и новый страх уже охватывал меня, но на этот раз из люка вывалилась веревочная лестница. Я подбежал к ней и схватился за нее, полный облегчения, но как только руки мои вцепились в нижнюю перекладину, я услышал, как внутри корабля кто-то орет:
— Нет! Еще рано! О Мэрфи, этот идиот! Этот…
Остаток бранной канонады я уже не расслышал, потому что меня потащило по скалам, пока мне не удалось наконец выпустить перекладину. Я упал лицом вниз. Летающая машина немного развернулась в небе и на секунду оставила меня. Я встал и больше не предпринимал никаких попыток снова ухватиться за лестницу.
— Мы спускаемся! — крикнула физиономия. — Оставайтесь на месте!
Вслед за тем два элегантно одетых человека выбрались из люка и принялись спускаться по лестнице. На них была белая форма, сильно смахивающая на ту, что носят в тропиках матросы, но их куртки и брюки были обшиты светло-голубым широким кантом, а знаков различия на рукавах я так и не смог распознать. Я дивился их непринужденной ловкости и скорости, с которой они спустились по раскачивающейся лестнице и размотали трос, уходящий в глубь судна. Когда их отделяло от меня лишь несколько ступенек, они бросили мне трос.
— Теперь не натягивайте, старина! — крикнул человек, заговоривший со мной первым. — Обвяжите ее вокруг груди, прямо под мышками, и тогда мы вас заберем! Понятно?
— Я понял.
Я быстро выполнил его указания.
— Вы надежно висите? — крикнул человек.
Я кивнул и взялся руками за веревку.
«Небесный матрос» дал шкиперу знак.
— Тяни, Берт!
Я услышал ворчание мотора, затем меня потянуло наверх. Поначалу меня жутко крутило, так что мне сделалось совсем дурно, покуда один из стоящих на лестнице не подался вперед и не схватил меня за ноги, сделав, таким образом, мое путешествие более спокойным.
Спустя примерно минуту, которая показалась мне часом, меня дотащили до края люка и доставили в круглое помещение в двенадцать футов в диаметре и восемь в высоту. Это помещение полностью облицовано металлом. Оно напоминало, скорее, стрелковую башню на современном броненосце. Маленькая, моторизированная лебедка, поднявшая меня, была теперь выключена. Это сделал еще один человек в форме (без сомнения, Берт). Остальные взобрались на борт, привычным движением втянули веревочную лестницу и закрыли люк, плотно завинтив его.
В помещении находился еще один человек, стоявший возле круглой двери. Он тоже был одет в белое, кроме того, имелись тропический шлем и майорская звезда на погонах его рубашки. Это был маленький человек с острыми лисьими чертами лица, опрятными маленькими черными усиками, которые он поглаживал сейчас набалдашником своего офицерского стека, взирая на меня с непроницаемой миной.
Спустя очень долгое время (и все это время его большие темные глаза изучали меня с головы до ног) он наконец сказал:
— Добро пожаловать на борт. Вы англичанин?
Я как раз снял с груди трос и смог отсалютовать.
— Да, сэр. Капитан Освальд Бастэйбл, сэр.
— Армия, так? Немножко странно, так? Я майор Пауэлл, Королевско-Индийская воздушная полиция, как вы, вероятно, уже заметили, так? Это — патрульный корабль «Периклес». — Он почесал стеком свой длинный нос. — Сначала заглянем в лазарет, сказал бы я, так?
Он раскрыл круглую дверь и отступил в сторону. Оба матроса помогли мне войти.
Теперь я находился в длинном коридоре, совершенно гладком с одной стороны; с другой же находились большие иллюминаторы. Сквозь них я мог видеть, как под нами медленно исчезают развалины Теку Бенга. На другом конце прохода имелась еще одна дверь, а за ней, когда мы завернули за угол, обнаружилось еще несколько с различными надписями. На одной было написано: «Корабельный лазарет».
Там стояли восемь кроватей, все пустые. Здесь наличествовали все приборы новейшей больницы, включая некоторые аппараты, назначение которых я не смог угадать. Мне позволили раздеться за ширмой и как следует вымыться в ванне, находившейся там же. После этого я почувствовал себя намного лучше, натянул пижаму (тоже бело-голубую) и направился к кровати, уже приготовленной для меня у противоположной стены.
Должен признаться, что тогда я пребывал в состоянии своего рода транса. Мне было трудно все время помнить о том, что я нахожусь в комнате, которая в данный момент летит над Гималаями на высоте в несколько тысяч футов.
То и дело корабль слегка покачивался из стороны в сторону или странно дергался, как иногда вздрагивает поезд, и у меня действительно возникало ощущение, что я нахожусь, скорее, в поезде, в каком-нибудь исключительном «люксе» экспресса первого класса.
Спустя несколько минут в помещение вошел корабельный врач, который обменялся парой слов с санитаром. Тот как раз складывал ширму. Доктор был молодой человек с большой круглой головой и гривой рыжих волос. Когда он говорил, в его речи звучал мягкий шотландский акцент.
— Капитан Бастэйбл, не так ли? — обратился он ко мне.
— Так точно, доктор. Полагаю, что чувствую себя исключительно хорошо. Телесно, во всяком случае.
— Телесно? А что, вы думаете, с головой у вас не все в порядке?
— По правде сказать, сэр, я думаю, что грежу наяву.
— Именно это подумали когда обнаружили вас там, внизу. Во имя всего святого, как вам удалось забраться в эти руины? Как вы это сделали, а?
Задавая мне эти вопросы, он щупал мой пульс, смотрел мне в глаза, словом, делал все, что обычно делает врач, когда не может обнаружить в своем пациенте ничего особенного.