Кочевые дороги
Шрифт:
— И вам не хворать. Старопердеево называется наше село.
Я шарил пальцем по карте, ища Старопердеево, которое на карте, там где Дмитриевка. Этого названия я не нашел. Но бабка добавила:
— Это мы на сходе переименовали, по древним временам. А при коммунистах! — голос ее набрал силу, и глаза засияли неугасимым желтым огнем, — наше село называлось Новокраснознамёнское.
Я срочно ищу на карте. Блин, нет нигде Ново-как-его-там.
— А Новокраснознамёнским, — бабка продолжала митинговать, — его назвали в 1985 годе, как Мишка Меченый во власть вошел. Но мы! Переименовали!
— А Дмитриевка? Как же указатель? — возмущенно спросил я.
— А это парни у Дмитриевки украли и нам поставили, фулюганы. Чтоб, значицца, дмитриевские себе много не думали.
Старуха закончила топонимический экзерсис и удалилась, гордо и с чувством выполненного долга. Я вздохнул. Наконец-то добился правды. Еще раз смотрю на карту. Так вот… Ивантеевка, Пилюгино… Путей Ильича в области оказалось два. И оба в разных концах карты. Я застонал. Бабка исчезла в неизвестном направлении. Я плюнул и поехал на юг, полагаю, что где-то там должен быть областной центр.
Асфальт внезапно кончился, началась разбитая в хлам грунтовка. По краям дороги стоят вековые ели в обхват толщиной. Солнечный свет теряется в этих дебрях, и в таком полумраке пришлось включить фары. Я сбросил скорость до двадцати. Через полчаса я понял, что так дальше не могу. Вышел из машины и сел на пенек старой вырубки. Закурил. И что до сих пор человечество не нашло способ путешествовать через телепорт? Я мысленно представлял себе, как мановением руки распахиваю портал в неведомое. Шагаю в него, а там дикари и невежество, а я весь в белом. Конечно же, короли и капуста, а где короли – там и принцессы. Такие аппетитные принцессочки с сапфировыми глазами.
Тут, откуда не возьмись, возле меня оказался мужичок, метр с кепкой. Встал, смотрит на меня волком и молчит. Я от неожиданности ляпнул:
— Издрассти вам.
Старичок поздороваться не посчитал нужным.
— Что, заблукал?
— Угу. Заблудился. В ваших дебрях просто немудрено заблудится. Что это за Бермудский треугольник – куда не поедешь – всё не туда!
— Водка у тебя есть? — как-то решительно дед перешел к делу.
— Есть. Налить что ли? — я уже подумывал, что ну его нахрен этот областной центр, накатить стакан и забыться. Я достал из сумки бутылку водки, хотел было найти стопарики, но дедушка выхватил у меня бутылку. Ловким движением свинтил ей голову и вылил всю водку себе в пасть. Я ошалел от такой простоты нравов.
— Очышшенная, — удовлетворённо рыгнул дед, — дай что-нить занюхать.
Я достал полбуханки хлеба, дед тут же смолотил всё, и даже не поперхнулся.
— Измельчал народ, — внезапно подобрел дедушка, — хлеб разучились печь. Не то, что давеча.
— А что, давеча, небось, и валенки теплее были, и водка крепче?
— Нет. Валенки те же, водка тоже хороша, а вот с хлебом незадача, — и безо всякого перехода объявил, — деньгу давай! Всё ездють тут без понятия, стариков не уважають!
К чему тут уважение к старикам и деньги я как-то связать воедино не смог, но вытащил из кармана горсть мелочи. Дед попробовал пятирублёвку на зуб.
— Не умеют нонеча деньгу делать, не то что давеча, — опять смутно произнес он. — Ну
И сказал это с такими интонациями, как барин извозчику.
— Как вас величать-то? — опомнился я. Но деда уже не было, исчез.
— Леший я, — гукнула мне в ответ чаща.
Какой нахрен леший? Что за бабушкины сказки? Вымогатель, чиста рэкетир с большой дороги. Я сел в машину, завёлся. Посмотрел на GPS, постучал по нему. Бесполезно. Через пять минут просёлок превратился в ровный асфальт, а еще через двадцать я въезжал в областной центр.
ГЛАВА 2
Улахан Тойон [3] рода Белого Коня был слегка не в себе. Сильно расстроен был Тойон. Практически взбешен. С каменным лицом приехал он из городского собрания, молча спешился, молча кинул поводья конюшему, так же молча прошел он в свои покои, ни на кого не посмотрел, ни с кем не заговорил, только отходил плеткой подвернувшегося на его пути мелкого служку. А нечего ходить где попало, хорошо хоть насмерть не запорол.
3
Улахан – большой, великий. Тойон – вождь, руководитель, начальник.
Дворня хорошо все поняла, попряталась по углам. А Кривой Бэргэн, десятник личной стражи тойона, сказал конюшему: "Обидели хозяина, злой совсем". Это было новостью. Злой тойон – это нечто невообразимое. Может война скоро? Так если бы война, так тойон радовался бы. Значит, действительно обидели.
Юрюнг Тыгын, Светлый Тыгын, (для друзей – просто Тыгын) срывать зло на своих ближних не стал. Конечно же, отходить плеткой первого попавшегося лизоблюда было хорошим решением. Что-то их много развелось в городском доме.
Прошелся кругом по комнате, зажег светильники у домашней кумирни. Привычные действия немного успокоили его. Сел на свою любимую лакированную скамеечку и задумался. О том, как дальше жить.
Надо развеяться, съездить в свой родовой улус, отдохнуть. В родных краях и духи предков помогают. Надо уезжать из города, пока сгоряча не сделал непоправимого. Так, наверное.
Не откладывая надолго задуманное, Тойон вызвал десятника своей личной стражи, Кривого Бэргэна.
— Да, Светлый! — склонился в поклоне Бэргэн.
— Прикажи готовиться в дорогу. Послезавтра выезжаем к Урун-Хая [4] . Пусть полусотни Мичила, Айдара, Бикташа и Талгата завтра проедут по пути и подготовят стоянки. Заодно посмотрят, чтобы не было лишних глаз. Со мной поедет Сайнара. Скажи конюхам, чтобы желтые кибитки не готовили. Поедем на простых. Пусть приготовят новые бунчуки, старые совсем истрепались.
— Хорошо, господин. Все сделаем.
Что же, решение принято и это немного успокоило Тыгына.
4
Урун (Урюнг) Хая – Белая Гора