Код Альфа

Витич Райдо

— Ответа не будет. Ты меня знаешь, зря ничего не прошу, — глянул на него мужчина.

— Знаю. И никогда не просил объяснений. А теперь прошу! И пока не получу, ты не получишь ребят!

Шульгин подумал и решил приоткрыть карты:

— Они связаны друг с другом.

— Я в курсе что у них роман.

Мужчина поморщился:

— Это тривиальность. Я о фактах влияния на реальность.

— Русанова — понятно. После рандеву в параллели все может быть, но Чижов?

— В этом и заковыка. И пока я не получу данные с чипсета,

регенерированного перед заданием, пока не буду иметь на руках данные о произошедшем, ничего не смогу сказать, кроме одного: этот клубок только ее показатели не распутают.

Казаков подумал и кивнул нехотя:

— Ладно: ее сканируешь, извлекаешь свою хрянь, но пока я не получу веских аргументов в пользу твоих слов на счет Чижова, ты его не трогаешь!

— Ему хуже не будет.

— Врачи другого мнения. Я согласен с ними и категорически против твоего вмешательства. У парня сердце отказало во время перехода. С какой радости?!…

— Это я и хочу выяснить.

— Ты уже выяснял на счет Х-Русановой и залетного графа! Чем обернулось? Граф чуть не перевернул всю историю, а баба вовсе призраком оказалась! Хватит с меня этих ваших штучек, экспериментаторы!

— У тебя тоже бывают проколы. Страховки от них ни у кого нет. И не время сейчас собачиться и выяснять кто прав, кто виноват. Нужно разобраться во всей этой истории. Важно.

Казаков послал бы с удовольствием Шульгина к чертям, но понимал, тот не от великой радости просит, не забавы ради.

— Ладно, — сказал примирительно. — Но условия мои ты знаешь. Будут аргументы, будет Чижов. Нет, извини.

— Речь идет не о нашем с тобой хочу-нехочу, о судьбе человечества.

Казаков отвернулся:

— Свою позицию я тебе объяснил.

— Я понял, — Шульгин поднялся. — Только ты видно не понял: я мог не приходить к тебе, не спрашивать согласия и не ставить в известность. Но речь идет о твоих людях, а я уважаю твоих бойцов.

— Вот и уважай — держись от них подальше.

— После завершения операции, — отрезал Шульгин и вышел из кабинета полковника.

Мимо «зеленых» стоявших у медцентра, как в карауле, прошествовал Шульгин и Лавричев с помощником, несущим кейс. Процессия навеяла неприятные подозрения и ребята переглянулись:

— Не понял? Нас значит, не пускают, а этим: прошу на зеленку? — проворчал Сван.

Федорович крякнул и, развернувшись, потопал к полковнику за объяснениями. Не нравилась ему троица, а кейс и тем меньше. Вот как пить дать, опять что-то задумали.

— Нам нужно снять показания мозга и извлечь чип, — мягко сказал Шульгин.

Стася прикрыла глаза соглашаясь.

— Будет не приятно.

Не уговаривай — делай, — посмотрела на него женщина.

Молодой парень извлек щуп-детектор из кейса и запустил иглу в вену.

Неприятно — слабо сказано. Русанову передернуло, в голове загудело, и по артериям и венам прошелся «смерч». Пару секунд «удовольствия» показалось ей вечностью. Наконец противный нанон оказался в хватке детектора и переместился в герметичный капсюль-датчик.

— Спасибо. За все, — похлопал ее по руке полковник.

Стася перехватила его руку и села, просящее уставившись н него.

— Тебе что-то нужно? — догадался тот.

"Хочу увидеться со своими, а их не пускают. Поговорите пожалуйста с доктором", — отбила на пульте под рукой. Шульгин прочел запись, высветившуюся на мини-дисплее и сомнением качнул головой:

— Трудно. Валерий Иванович категорически против посещений. Рано.

"Пожалуйста. Я знаю, вы сможете его уговорить".

Полковник улыбнулся:

— Попробую, но не обещаю. Главное, выздоравливай. Не прощаюсь, думаю еще увидимся, — поднялся.

Через пару минут разговора с врачом — куратором Русановой, троица покинула медцентр и молча прошла мимо патрульных, под их хмурыми, недовольными взглядами.

— Может не к нашим приходили? — родил идею Ян.

— Угу. К Геворкяну наведывались, спросить как его аллергия на клюквенный кисель поживает, — огрызнулся Иштван.

— В центе Геворкян с аллергией, Синицина с какими-то женскими проблемами и Стаська с Колей. Все. Гадать не надо, к кому Оуроборо галс держало.

Появившийся Иван, подтвердил предположение бойцов одним своим видом: злым и хмурым как после неудачного спарринга с роботом.

— Ну и чего? — поинтересовался все же Борис.

— Послал, — буркнул тот.

— Куда?

— Прямо!

— Значит точно к Стасе эти приходили, — резюмировал Ян.

— Значит.

— У, блин! Ходят тут, бродят, того и гляди опять куда вляпают, — процедил Пеши.

— Пусть попытаются. Слышал, что Рыгов сказал: реабилитация затянется минимум на месяц. Потом восстановление связок… Короче два месяца можно смело не беспокоиться.

— И чего Оуроборо к Стасе привязалось?

— Это к начальству.

Мужчины уставились на Ивана. Тот оглядел их как креветок в тарелке с борщом и отошел к окну.

— Понятно: пояснений не будет, — фыркнул Пеши.

— А ты их когда получал? — выгнул бровь Сван.

— К Стасе прорвемся — все узнаем.

Сван передернул плечами: мечтай.

К удивлению «зеленых» распахнулась заветная дверь и возникший на пороге зам Рыгова поманил их рукой:

— Пять минут на посещение…

— Чижова?

— Русановой? — воскликнули в унисон мужчины.

— Русановой. К Чижову пустить не могу — он в на искусственном обеспечении в боксе стабилизации, к тому же без сознания.

Худо, — переглянулись патрульные и молча протиснулись в медцентр, старательно огибая Валерия Ивановича.

— Стасе не говорите, — процедил Иван, упреждая излишнюю болтливость.