Код Альтмана

Линдз Гейл

За стеной послышались тяжелые шаги и голоса спорящих мужчин. Судя по звуку, это были сотрудники Комитета, и казалось, что они находятся в соседней комнате.

Махмут пожал плечами:

– Они не заметят дыру в стене. Привыкайте к ощущению безопасности, полковник. Эти люди не просто за стеной – они в другом «лунтане». Пройдя сквозь стену, мы оказались в соседнем, и…

Он вновь замер, потом рывком повернул голову. Смит уже осматривался вокруг. Вновь послышались голоса, отдающие приказы, но они звучали не за стеной комнаты с кроватями, а снаружи здания.

– Что за… – начал Смит.

Раздался громкий стук в дверь менее чем в десяти метрах от них.

Махмут беззвучно

усмехнулся и открыл холодильник:

– Садитесь за стол, полковник. Они нас не найдут.

Смит с сомнением прислушивался к голосам и топоту по деревянному полу. Они еще приблизились и, казалось, звучали в соседнем помещении.

Однако Махмут уже потерял к ним интерес.

– Добраться до нас можно только через дыру в стене. Ее никто не заметит. – Он уже сообразил, где находятся преследователи, и окончательно успокоился. Вынув тарелки с едой, он поставил их в две маленькие микроволновые печи и включил нагрев. Когда ужин был готов, он достал две бутылки эля, сел к столу и указал на второе кресло. – Доверьтесь мне, полковник.

Голоса и шаги все еще звучали, но в комнате никто не появлялся, а Смит был голоден. Он сел напротив Махмута; тот откупорил бутылки темного эля из Ньюкасла и разлил его по обычным пинтовым бокалам из английского паба, с выгравированными коронами и прочими символами.

– Выпьем за наше здоровье и благополучное бегство! – Махмут поднял свой бокал и склонил голову, как бы забавляясь тревогой Смита.

Смит пожал плечами. После долгого бега у него пересохло в горле.

– Какого черта. Выпьем. – Он сделал большой глоток.

Глава 11

Махмут отставил бокал и вытер пену с усов.

– Вам следовало бы больше доверять нам, полковник. Этот дом столь же безопасен, как любая явочная квартира вашего ЦРУ.

– Кому «нам» и почему у вас два имени? Китайское и еще какое-то другое?

– Потому что китайцы утверждают, будто бы земля моего народа принадлежит Китаю, следовательно, я тоже китаец-хань и должен носить соответствующее имя. Мы – уйгуры. Я – уйгур из Синьцзяна [3] . Честно говоря, я лишь наполовину уйгур, но об этом знают только мои родители. Мое настоящее имя – Асгар Махмут. В метро вас назвали полковником Смитом, и в вас угадывается военная выучка. Нет ли у вас второго имени?

3

Синьцзян – Уйгурский автономный район.

– Джон. Джон Смит. Я доктор медицины, ученый, но по совместительству также и армейский офицер. Кто такие уйгуры?

Махмут пригубил эль и лукаво улыбнулся:

– Ох уж эти американцы. Вы так плохо знаете окружающий мир и историю, причем, к сожалению, даже свою собственную. Обаятельные, энергичные и невежественные – таковы все янки. Позвольте просветить вас.

Теперь настала очередь Смита улыбаться. Он сделал глоток из бокала.

– Я весь обратился в слух, как говорим мы, янки.

– Очень любезно с вашей стороны. – В голосе Махмута зазвучала горделивая нотка. – Уйгуры – древний тюркский народ. Мы жили в пустынях, горах и степях Средней Азии задолго до пришествия вашего Христа. Задолго до того, как китайцы отважились покинуть долины восточных рек. Мы – дальние родственники монголов и братья узбеков, киргизов и казахов. Когда-то у нас были огромные владения – империи, о которых вы, американцы, мечтаете сейчас. – Он взмахнул рукой, словно занося над головой воображаемый меч. – Мы сражались бок о бок с великим Чингисханом

и легендарным Тимуром. Мы правили в Кашгаре и владели сказочным Шелковым путем, о котором с восхищением говорил Марко Поло во время своего визита к внуку Чингисхана, тому самому, который впоследствии разгромил напыщенных китайцев и прибрал к рукам их страну. – Махмут допил эль и продолжал помрачневшим голосом: – Теперь мы стали рабами, только наше положение еще хуже. Китайцы заставляют нас брать их имена, говорить на их языке, подражать их манерам. Они закрывают наши школы и обучают нас только на своем языке. Миллионы китайцев наводняют наши города, губят наш образ жизни. Чтобы сохранить себя как народ, мы вынуждены покидать свои деревни, уходить в пустыни и жить в горах, как казахи. Китайцы не разрешают нам молиться Аллаху, разрушают наши древние мечети. Они искореняют наши обычаи, речь, литературу. Мой отец был китайцем-хань. Он обольстил мою мать своими деньгами, образованностью, общественным положением. Но когда она отказалась отречься от ислама, воспитывать меня и моих сестер как китайцев, покинуть Кашгар и переселиться в зловонную долину Янцзы или болота Гуанчжоу, отец бросил нас.

– Вам пришлось нелегко.

– Это был настоящий кошмар… – Махмут подошел к холодильнику, чтобы взять еще эля, и жестом спросил Смита, принести ли бутылку и ему.

Смит кивнул.

– Откуда у вас британское произношение?

– Меня послали в Англию. – Махмут поставил на стол бутылки с темным напитком и наполнил бокалы. – Отец моей матери решил, что человек с западным образованием будет полезен для нашего народа. – Он пожал плечами.

– Вы учились в Лондоне?

– Сначала в других городах, потом – в Лондоне. Средняя школа, потом Лондонская школа экономики. Мои знания здесь никому не нужны. – Микроволновые печи звякнули, давая понять, что ужин готов. Махмут принес дымящиеся тарелки и миски и вновь сел за стол.

– Народ готовит себе руководителей – на тот случай, если вам удастся обрести свободу. Полагаю, кроме вас, посылали учиться и других людей?

– Разумеется. Несколько десятков человек на протяжении многих лет, в их числе моя сестра.

– Знает ли мир об уйгурах? Знает ли о вас ООН?

Смит и Махмут положили на тарелку ломтики тушеной баранины, лук, морковь, репу, томаты, посыпали перцем и имбирем. Из большой миски они доставали пригоршни крупного жареного риса, также приправленного луком и морковью. Махмут обмакивал баранину в маленькую мисочку с темным соусом и клал ломтики на хрустящие лепешки, заменявшие хлеб.

Смит последовал его примеру. Еда была пряная и очень вкусная.

– ООН? – переспросил Асгар, жуя. – Разумеется, они о нас знают. Но мы не имеем там представительства, поскольку это было бы неудобно для Китая. Наши земли нужны нам, чтобы выращивать урожай и пасти скот. Китаю нужны богатства наших недр. Нефть. Газ. Минералы. Вам нравится баранина?

– Восхитительно. Как вы называете эти хрустящие рисовые хлебцы?

– «Нан».

– А жареный рис?

Махмут расхохотался. Веселье уйгура плохо вязалось с горечью, прозвучавшей в его словах:

– Это называется «рис, который едят руками». Это древнее блюдо, общее для всех среднеазиатских народов. Мы рвались на запад, потому что были бедны и хотели лучших земель. Мы были жестоки, нами управляли великие вожди. Прошли века, наше время миновало – виной тому мелкие раздоры и мелкие государства, которыми управляли ничтожные умы. Со временем волна повернула вспять и в девятнадцатом веке захлестнула нас. Такое рано или поздно происходит со всеми народами. – Он посмотрел на Джона поверх ободка бокала. – Не забывайте об этом, американцы.