Код Андрея Рублева
Шрифт:
— А ты сам умеешь?
— Честно скажу: «не знаю». Но поскольку я в ближайшее время не планирую ехать раскрывать тайны Египта…
— Короче, ты хочешь предложить мне тренировку, так?
— Что-нибудь имеешь против?
— Нет!
— Тогда все просто. Представим, что ты играешь в квест.
— Квест?
— Ну да. Только не в компьютере, а в реале. Задание таково: пройти в зал древнерусского искусства Третьяковской галереи и обнаружить там нечто необычное.
— Что именно?
— А я не знаю. Единственная подсказка: не распыляйся, ограничься только теми залами, где экспонируется именно древнее искусство — следующие залы, посвященные XVII–XVIII
— А что будет потом?
— А я не знаю. Зависит от того, что ты сумеешь увидеть.
— Сроки определены?
— Хм-м… До вечера управишься?
— Окей. Только вот, — мальчишка замялся… — Понимаешь, пока что я еще…
— Не волнуйся, начало поиска я спонсирую. — Я достал кошелек и выложил на стол купюру. — Кстати, там есть кафе — не забудь пообедать.
Добраться до Третьяковки не просто, а очень просто. Достаточно иметь в руках схему метро, а в голове хотя бы полторы извилины, и ты не заблудишься. Москва, конечно, немного больше Мурманска, но Иван провел здесь уже четыре дня и твердо знал, что дорогу найдет.
Он уверенно поднялся по ступенькам, ведущим из метро «Третьяковская» и уткнулся в здание, на котором было написано «Мак-Дональдс». «Ага!» — подумал Иван и обратился к полненькой девушке со множеством косичек, которая как раз собиралась войти в интернациональную забегаловку.
— Простите, не подскажете, как пройти…
— В библиотеку? — проявила живость характера смешливая толстушка.
— Нет, на этот раз я разыскиваю Третьяковскую галерею.
— А, это вон туда, — девица указала рукой. — На светофоре переходишь Большую Ордынку и идешь по Толмачевскому переулку. Тут не далеко. Здание галереи увидишь сразу, у него архитектура особенная.
— Да, по проекту Васнецова, я читал, — Иван знал, что его молодость часто производит неблагоприятное впечатление, и старался вести себя солидно. — А почему переулок Толмачевским называется? Там что, переводчики жили?
— В смысле?
— В смысле «толмачи»?
— А-а, ну это у местных спроси, а я из Волгограда.
— А я из Мурманска.
— Мы одной крови, — подмигнула девица и нырнула в «Мак-Дональдс».
Большой Толмачевский переулок не успел оправдать слово «большой» в названии, и буквально через 200–250 метров вывел нашего искателя приключений к фонтану весьма необычной формы. На невысоком гранитном постаменте, как бы прислоненные к чугунному дереву стояли три огромные золоченые рамы от картин. По ним бойко и вполне живописно стекала вода, но Иван остановился не оттого, что засмотрелся на чудную красоту. Просто фонтан был так устроен, что его чаша практически не выступала над тротуаром, и каждому нормальному человеку немедленно хотелось разуться и шлепать по чистой воде босиком.
Вокруг ходили и сидели на лавочках люди, справа две мелкие девчонки, с писком цепляясь друг за друга, катались на роликах. Снимать обувку при таком скоплении народа было вроде бы неудобно… Или Москва такой город, что здесь можно все?
Из раздумий, судя по всему довольно глубоких, Ивана вывел какой-то парень. Он, сломя голову выбежал из боковой улицы, промчался, подняв тучу брызг, прямо по фонтану и, сильно задев мальчишку по плечу, умчался в промежуток между домами. Псих!
Пока будущий исследователь Египта отряхивался от водяного залпа, окатившего его с головы до ног, парня и след простыл. А на его месте нарисовались следовавшие в общем неспешно, но как-то внушительно, молодые парни. Без суеты, и
«Опа!» — подумал Иван. Как житель портового города, он не понаслышке знал, что такое групповые драки. И как печально они кончаются в случае, когда тех, кто нападает, много, а тех, кто защищается, всего один человек.
«Вот ни фига себе, сходил в картинную галерею». На душе стало как-то тоскливо и паскудно. Но мальчишка знал, что тому, кто только что так неистово пробежал мимо него, сейчас гораздо паскуднее. Надо было что-то делать.
Во дворе было пусто, как в колодце. Осторожно выглянувший из-за угла Иван мгновенно узнал обычную для таких случаев композицию: беглец стоял, прижавшись спиной к стене, и беспомощно озирался, а преследователи, не спеша, с грацией львов, выпущенных на арену Колизея, полукругом приближались к нему.
Счет шел буквально на секунды. Вот сейчас они с такой же ленивой грацией, развлекаясь начнут бить парня по лицу, а потом, когда он упадет, примутся пинать ногами.
То, что произошло дальше, Ванька впоследствии и сам не мог объяснить, как ни старался. Вспоминалось, что вроде бы он сумел разглядеть какое-то лицо в окне второго этажа, и вроде бы увидел жест в направлении подъезда, вроде бы успел что-то сообразить… Так это было или нет, проверить теперь невозможно, но Иван принял решение мгновенно. Пулей кинулся он во двор, толчком в спину отпихнул одного из парней, оказавшегося на дороге, и, схватив за рукав несостоявшуюся жертву, увлек ее за собой к металлической двери подъезда.
Точно в тот миг, когда они одновременно коснулись руками металла, щелкнул магнитный замок, и дверь отворилась.
Продравшись в узкую, едва открывшуюся щель, оба, едва не прищемив руки, успели захлопнуть тяжелую створку и, не переведя дух, мигом, как коты на забор, взлетели по широкой лестнице на второй этаж. От всплеска адреналина казалось, что сердце колотится прямо в ушах, а громкое дыхание отдается в просторном помещении, как эхо.
Преследователи сдаваться не собирались. Слышно было, как они скреблись за толстой дверью, нажимая все кнопки подряд… Надо было уносить ноги.
— Наверх, — распорядился Иван.
Но не успели они сделать и шага, как их остановил старушечий голос:
— Мальчики!
Дверь квартиры на втором этаже оказалась приоткрыта, и оттуда блестел любопытный глаз.
— Идите сюда.
И снова, в едином порыве, как советский народ, стремящийся к коммунизму, оба мальчишки протиснулись в квартиру и изнутри навалились на дверь.
— Я могу вызвать милицию, — приветливо предложила пенсионерка, аккуратно запирая замки.
— Не надо, — мгновенно откликнулся беглец. И только теперь Иван впервые внимательно посмотрел на него. О! Оказывается, парнишка был не русским. Чуть кудрявые темные волосы, нежная оливковая кожа, темные глаза в окружении роскошных ресниц… Кстати, на кавказца не похож.
— Нет регистрации? — проявила догадливость старушка.
— Да, — сказал восточный мальчик.
— Тогда предлагаю вариант: мы идем на кухню и пьем чай до тех пор, пока спортивного вида юноши не отправятся восвояси. Или, если вы торопитесь, могу проводить вас на чердак и показать дорогу по крышам.
— О! — восхитился Иван, — вы наверно в войну партизанкой были?
— Молодой человек! Если бы вы учили историю, то не говорили бы глупостей. Какие могут быть партизаны в Москве, если немцев сюда не пустили?