Код одиночества
Шрифт:
«И как только Беспалов все понял?» – билась в голове Алексея одна-единственная мысль. Такого просто не может быть! План был уже практически осуществлен, оставалось всего один шаг до победы, и вот тебе...
– Уверяю вас, Афанасий Игнатьевич, что я не имею никакого отношения ко всей этой страшной истории, – заявил Алексей.
– И я, представь, тоже, – бросил зло миллионер. – Однако ожидается, что я застрелюсь. Ну так вот что. Если для тебя благополучие нашей семьи что-то значит, возьми на себя вину и пусти пулю в свой лоб. Скажи контрразведке, что именно ты сотрудничал
Алексей взял в руки револьвер, повертел его. Беспалов продолжал:
– Теперь я понял, за всем стоишь ты, Ян! Только зачем, спрашивается? Ну конечно, твоя цель – завладеть моими деньгами! А ну отвечай, мерзавец, имеешь ли ты отношение к смерти моих сыновей?
– Вы чрезвычайно догадливы, Афанасий Игнатьевич, – выложил правду Алексей. – Помните ли вы еще профессора Спасовича?
– Этого слизняка и хлюпика? – нахмурился Беспалов. – Да, но какое отношение....
– Я – его сын, – ответил Алексей. – Вы убили моего отца и сгубили мою семью, и я то же самое сделал с вашей.
Беспалов на мгновение замер, лицо его окаменело. Затем он начал подниматься из кресла со словами:
– Я тебя сотру в порошок, мерзавец...
Алексей, стоявший сбоку от кресла, выстрелил. Туша миллионера опустилась обратно на бархатное сиденье. Молодой человек осмотрел дырку в виске, откуда лилась кровь. Нет, не так он планировал финальный аккорд в своей симфонии мести! Беспалов должен был пустить пулю в череп самостоятельно, но ведь не оставалось ничего иного, как пристрелить миллионщика.
Обтерев револьвер, Алексей вложил его в безвольно повисшую руку Беспалова и, заслышав шаги, быстро подошел к двери кабинета и распахнул ее. Оттолкнув встревоженного слугу, Алексей сказал:
– Сюда не входить.
– Ян Казимирович, я слышал выстрел... – начал тот, и Алексей заявил:
– Произошло несчастье, Афанасий Игнатьевич погиб при чистке оружия.
Слуга ахнул и отступил прочь. Алексей подошел к телефону, набрал номер, указанный в визитке, и, заслышав голос, произнес:
– Вы должны немедленно приехать, господин Беспалов только что скончался.
Затем он направился в спальню жены. Татьяна уже была на ногах.
– Я должен сообщить тебе трагическое известие, – заговорил Алексей. – Твой отец только что покончил с собой.
– Нет! – воскликнула Татьяна.
Малыш заплакал. Алексей подошел к жене, схватил ее за плечо и прошептал:
– Он работал на немцев, за что и поплатился жизнью. Однако никто не должен знать об этом, ты поняла?
Безжизненное, похожее на страшную маску лицо Татьяны не выражало ни малейших эмоций, только из зеленых глаз струились слезы.
– Кровь, – прошептала она, – кровь!
И ее рука дотронулась до щеки Алексея. Он отшатнулся, и женщина с тихим стоном потеряла сознание. На крик мальчика в спальню влетела одна из служанок. Алексей подошел к большому зеркалу и оглядел себя – так и есть, когда он застрелил Беспалова, на кожу попали капли крови. Он тщательно вытер крошечные точки крови с бледной кожи платком.
– Ян Казимирович, господа офицеры желают видеть вас, – доложила ему другая служанка.
Алексей спустился по лестнице вниз – наступала новая эра. И это была его эра!
Глава 14
Смерть Беспалова была квалифицирована как несчастный случай – миллионер, занимаясь чисткой револьвера, случайно спустил курок, не подозревая, что в барабане находится пуля. Контрразведка позаботилась о том, чтобы версия стала единственной; Афанасия Игнатьевича похоронили рядом с двумя сыновьями с большой помпой. Алексей, стоя у гроба тестя, думал о том, что наконец-то его давний план увенчался успехом, однако, странное дело, он не чувствовал себя победителем – наоборот, душу грызло странное, горькое чувство. Одиночество так и не покинуло его, а, наоборот, лишь усилилось...
Татьяна, которую весть о смерти отца повергла в шок, придя в себя, ничего не помнила, в том числе и то, что видела на лице мужа капельки крови.
Было вскрыто завещание Афанасия Игнатьевича – в нем он оставлял все своим сыновьям Кириллу и Василию и дочери Татьяне в равных долях (об Игнате не было ни строчки). С учетом того, что Василий и Кирилл были мертвы, а потомства у них не имелось, все, чем обладал Беспалов, перешло к его дочке.
Смерть родителя, последовавшая всего через несколько месяцев после гибели двух братьев, была для молодой женщины страшным ударом, она проводила большую часть времени в своей спальне и даже отказалась заниматься сыном. Доктора твердили о так называемом посттравматическом синдроме, выписывали новомодные пилюли и микстуры, рекомендовали сменить обстановку и отправиться в путешествие. Алексей же хотел одного – получить полную, абсолютную власть над империей мертвого врага.
Супруга подписала генеральную доверенность на его имя, даже не читая документ, и Алексей наконец-то мог делать все, что пожелает. Он отверг предложения медиков, заявив, что, пока война не закончилась победой Антанты, нечего вести речь о путешествии. Хотя прекрасно знал – даже после победы он никуда не поедет с Татьяной. Он никогда не любил ее, дочь Беспалова была всего лишь одной из ступеней на лестнице, ведущей к обладанию империей врага.
Наконец-то Алексей мог в полной мере проявить все свои качества предпринимателя. Он практически не ночевал дома, постоянно пропадая на одном из заводов, совершая инспекционные поездки по Уралу и Сибири, лично контролируя выполнение заказов. Ему льстило то, что везде его встречают с нескрываемым почтением и даже страхом: еще бы, молодой хозяин, как шептались на предприятиях покойного Беспалова, во все вникает, во всем разбирается, его на мякине не проведешь!
Год пролетел незаметно – воюющие державы еще больше увязли в кровопролитной бойне, что Алексею было только на руку: прибыли военных заводов были колоссальными. Он завел двух новых любовниц – молоденькую курсисточку Лизоньку и красавицу Елену Фелициановну Жигориани, двадцатишестилетнюю «веселую вдову». С Татьяной Алексей практически не виделся: он твердо решил, что разведется с женой, как только война закончится. Конечно, можно организовать ее смерть, однако для чего? От Татьяны не исходило угрозы.