Код от чужой жизни

Грановская Евгения

– Сейчас?

– А почему бы нет? Нина у подруги, дети спят. Хотя… тебе ведь утром на работу.

Рита улыбнулась.

– Ничего, я теперь мало сплю.

– Бессонница?

– Просто высыпаюсь.

– Хорошо. Тогда давай посмотрим мой любимый. Называется «Солярис».

Рита приподняла брови:

– Как?

– «Солярис», – повторил Виктор. – Ты не слышала?

Рита покачала головой:

– Нет. А про что он? Про любовь?

Виктор на секунду задумался и сказал:

– Пожалуй, да.

– А

конец у него счастливый?

– На мой взгляд, очень. Ты пока поищи его на полке, среди других дисков, а я принесу еще вина. У меня где-то оставалась пара бутылок белого полусухого. Тебе должно понравиться.

Через два часа Рита сидела на диване, обхватив колени и задумчиво глядя на экран телевизора, по которому ползли заключительные титры. Виктор взял пульт и сделал звук потише.

– Ну как? – спросил он у Риты. – Понравился «Солярис»?

– Очень, – честно призналась Рита. – Особенно когда эта девушка… Хари… Ну, когда она в библиотеке, перед невесомостью. Как же там… – Рита наморщила лоб, припоминая, а затем процитировала: – «Крис более последователен, чем вы оба. В нечеловеческих условиях он ведет себя по-человечески. Крис меня любит. Может быть, он не меня любит, а просто защищается от самого себя. Но дело не в этом. Не важно, почему человек любит, – это у всех по-разному». И потом еще: «…Мы вовсе не хотим завоевывать Космос. Мы хотим расширить Землю до его границ. Мы не знаем, что делать с иными мирами. Нам не нужно других миров, нам нужно зеркало. Человеку нужен человек!» Мне кажется, это очень точно сказано. И про всех нас.

– Согласен, – сказал Виктор, внимательно, с легким удивлением разглядывая Риту.

Она вздохнула:

– Фильм хороший. Но в груди вот только… – Она положила руку на грудь. – Тяжесть. …И слезы вот.

Виктор улыбнулся, протянул руку и погладил Риту ладонью по волосам, как маленькую.

– Слезы – это хорошо, – сказал он. – Это называется «катарсис». Очищение через страх и сострадание.

– Катарсис… – тихо повторила Рита. – Сколько в мире незнакомых красивых слов!

Рита вздохнула и подставила опустевший бокал. Виктор взял бутылку и плеснул ей немного белого вина. Она отпила глоток, вдруг улыбнулась и сказала:

– Так мне хорошо после вина. Чувствую, что могу свернуть горы. Да я и без вина могу. Знаете, сколько денег я получила?

– Не знаю, – сказал Виктор. И добавил, глядя на нее с мягкой улыбкой: – Да и вряд ли мне это интересно.

– Вы так говорите, потому что не бедствовали так, как я, – сказала Рита. – А я ведь и правда теперь могу свернуть горы.

Виктор внимательно посмотрел на ее раскрасневшееся от волнения лицо. Он понял, уловил, что Рите было необходимо выговориться. Хотя бы перед ним.

– Это хорошо, – сказал он тогда. – Но чего ты хочешь

на самом деле?

Рита посмотрела ему в глаза.

– Чего я хочу? Я хочу стать хозяйкой своей судьбы. Хочу стать свободной и не зависеть от всяких сволочей, которые могут прийти и забрать мой дом. Я хочу быть богатой и сильной. Хочу быть среди тех, кто катается на собственных яхтах и проводит уик-энды в своих приморских особняках. Я смогу это сделать!

– Значит, ты страстно хочешь разбогатеть.

– Да. Потому что другого способа стать свободной нет.

– Но есть одно простое правило. Чтобы стать мультимиллионером, нужен хотя бы один, первый, миллион. И отнюдь не рублей. Со стартовым капиталом в несколько тысяч ты будешь идти к своими миллионам еще лет двадцать. Это тебя устраивает?

– Нет.

– Но другого способа нет. Время легких денег в России прошло. Пирог давно поделен, осталось только подбирать крошки. Даже с твоим пробивным талантом.

– Меня это не устраивает, – сухо проговорила Рита.

– Тогда забудь о своих меркантильных фантазиях. Наслаждайся жизнью. Уютным домом, детьми, простыми радостями.

– Это мне не подходит, – тем же суровым голосом Рита.

– Почему? – удивился Виктор.

– Потому что в любой момент может прийти тот, кто заберет у меня все эти радости. Отнимет дом, пустит по миру моих детей. А я этого не хочу. Не хочу снова катиться с горы вниз. Я хочу…

Виктор вдруг наклонился к ней и поцеловал ее в губы. Рита замерла и посмотрела на него почти испуганным взглядом.

– Прости, – сказал Виктор смущенно. – Не сдержался. Ты такая красивая, когда волнуешься.

– Ты же обещал, что мы останемся друзьями, – сказала Рита, нахмурившись.

– Да, я помню. Но знаешь ли… Мне кажется, что я в тебя влюбился. – Виктор яростным движением взъерошил мускулистой рукой редкие волосы. – Сам не знаю, как это случилось, – не то с удивлением, не то с горечью сказал он. – Мне сорок пять лет, я прошел огонь и воду и не думал, что все еще могу растаять от взгляда женщины.

Рита молчала, глядя на него странно задумчивым взглядом. Виктор это заметил, и на щеках его тоже проступил легкий румянец.

– Рита, мы могли бы быть вместе, – сказал он вдруг.

– Что? – с тихим удивлением переспросила она.

– Я обожаю детей, – сказал Виктор – быстро, словно опасался, что, если он не скажет всего сейчас, потом ему просто не хватит духу. – И я уже успел привязаться к Лизе и Лешке. Я довольно известный писатель, Рита, у меня есть имя и деньги. У меня даже есть загородный дом в Ватутино, в писательском поселке. Отличный дом, настоящая усадьба. Там очень красиво.

– Зачем вы мне это говорите? – спросила Рита, недоверчиво и удивленно глядя Виктору в глаза. – Вы что, собираетесь меня купить?