Код от чужой жизни

Грановская Евгения

Беклищев посмотрел на нее тяжелым взглядом и сухо уточнил:

– Значит, никакой морали?

– Только не в этих стенах, – сказала Рита. – Морализаторствовать мы можем перед родственниками или перед журналистами. Но здесь мы должны делать бизнес. А наш бизнес – превращать чужие разочарования и ожидания в звонкую монету. Или я не права?

Беклищев чуть прищурил тяжелые веки и проговорил:

– Знаете, какой главный враг у трейдера?

– Какой?

Сергей Анатольевич выдержал паузу и сказал:

– Жадность.

– Это

второй его враг, – сказала Рита. – А первый и самый главный – трусость.

Глаза Беклищева вспыхнули недобрым огоньком, в лице появилось что-то упрямо-бульдожье.

– Значит, так, – сказал он. – Про инсайдерскую информацию забудьте. Я не хочу попасть под расследование и лишиться деловой репутации, денег и свободы. Это первое. А второе… О том, как нам тут работать, буду думать я. И правила буду придумывать я. Если вам не нравится эта ситуация – ищите себе другую работу.

– Простите, – сказала Рита, опустив взгляд. – Я вела себя слишком…

– Дерзко и нагло, – договорил за нее Беклищев. И добавил холодно: – Если у вас все, вы свободны.

Выйдя из приемной Беклищева в коридор и закрыв за собой дверь, Рита в сердцах проговорила:

– Трусливый лузер.

– Это вы про нашего босса? – услышала она голос Глеба Черных.

Рита повернула голову – Глеб стоял в двух шагах от нее, высокий, красивый, лощеный, как породистый конь, с холодной полуусмешкой на порочных надменных губах.

– Глеб Геннадьевич, у вас удивительный талант появляться не вовремя, – с досадой произнесла Рита.

– Это вам только кажется, – возразил Глеб. – То, что «не вовремя» для вас – вовремя для меня. Вот как сейчас. Подошел к кабинету босса вовремя – и узнал много интересного.

Рита посмотрела ему в глаза и увидела в них блеск, который ей совершенно не понравился. Сукин сын очевидно ненавидит ее. И очевидно не упустит шанса ей навредить. Хотя бы потому, что через месяц, максимум – два, Рита намерена занять его место, и он прекрасно это понимает. Почувствовав вскипающую ярость в душе, Рита холодно и угрожающе проговорила:

– Осторожнее, Черных. Осторожнее.

– Я всегда осторожен, Маргарита Алексеевна, – сказал Глеб. – А вот вам и впрямь следует вести себя чуть менее дерзко. А иначе…

Он замолчал, глядя на нее взглядом, в котором было больше ненависти, чем презрения.

– А иначе что? – спокойно уточнила Рита.

– А иначе вам будет очень и очень неуютно в нашем дружном коллективе. Я четко выразился?

– Четче некуда, – сказала Рита.

– Вот и хорошо. Зайдите ко мне через час, надо обсудить аналитическую записку по азиатским рынкам. И постарайтесь не опаздывать.

Он отвернулся и зашагал по коридору прочь. Глядя ему в спину, Рита вдруг со всей отчетливостью поняла, что сможет добиться своей цели только тогда, когда перестанет слушаться всех этих местных больших и маленьких

боссов и начнет делать то, что считает нужным. И если для того, чтобы осуществить свою мечту, ей придется пожертвовать Беклищевым и его прихлебателями, она должна это сделать. Потому что она умнее, удачливее и лучше их всех, вместе взятых.

И тянуть с этим не стоит. Ведь годы идут, и ей скоро стукнет тридцать три. Слишком много времени потеряно. А значит, надо действовать без промедлений.

…Вечером, возвращаясь с работы домой, Рита зашла в книжный магазин и купила несколько учебников и пособий для программистов и инженеров-электронщиков, а к ним добавила хрестоматию по физике и научно-популярную книжку про электромагнитные волны.

3

Генерал Кальпиди сидел за столом в своем кабинете и смотрел на экран ноутбука. Он был бледен, морщины на лбу и под глазами стали еще резче, а на осунувшемся, усталом лице застыло выражение непреходящей боли. В последние дни голова у генерала болела не переставая. Таблетки и инъекции лишь немного притупляли боль. К тому же после побега профессора Старостина он постоянно пребывал в дурном расположении духа.

– Включай, – сказала генерал своему помощнику слабым голосом.

Помощник, стоявший возле стола, протянул руку к ноутбуку и нажал на клавишу «пуск».

– Мы пропустили запись с видеокамеры через фильтры, – прокомментировал он. – Изображение стало немного четче.

Некоторое время генерал Кальпиди, стараясь не шевелить головой, смотрел на экран ноутбука, где светлая машина сбивала с ног человека, идущего по пешеходному переходу. Человек падал на асфальт, выронив что-то из рук. Из машины выскакивал другой человек и садился рядом с первым.

– Это ты называешь четкой картинкой? – с досадой произнес генерал.

– Мы сделали все, что могли, – оправдываясь, сказал помощник. – Видеокамера была слишком далеко от места происшествия.

– Черт… – раздраженно проговорил генерал.

Он нажал на паузу и, болезненно скривившись, прикрыл глаза. Затем тихо прошептал:

– Боясь расплескать, проношу головную боль… В сером свете зимнего полдня…

Генерал замолчал. Помощник посмотрел на его желтовато-бледное, оцепенелое от боли лицо, похожее на лицо мумии, и осторожно сказал:

– Мы провели большую работу, и у нас уже есть список подозреваемых. Вот он.

Помощник положил на стол несколько листков бумаги. Генерал открыл глаза и, по-прежнему стараясь не шевелить головой, опустил взгляд на листки. Взял их худыми, подрагивающими пальцами, быстро просмотрел.

– Сто пятьдесят имен? – с еще больше досадой произнес он.

– Мы старались никого не пропустить, – сказал помощник.

Генерал снова скользнул взглядом по списку, выхватив из него взглядом несколько имен.