Код Золотой книги
Шрифт:
– Хорошо! – произнес он после некоторого раздумья. – Правда, это не только моя тайна, но если ты говоришь… Короче, есть такое место, где вас не найдет ни одна ищейка. Это не очень далеко, на южном побережье. Старинный пещерный храм, но туристов там не бывает. О нем вообще никто не знает, кроме меня и двоих моих ребят. Мы сами его нашли, и то чисто случайно. По всем признакам, до нас туда никто не заходил лет пятьсот. Ребятам я доверяю на все сто, кроме того, ни у одной спецуры нет данных об их связи со мной. Кое-какие припасы там есть, чего не хватает – доставим, это не вопрос. Что насчет оружия, то его хватит,
Я смотрел на Васю с уважением. Вырос мальчик! Не прост оказался мой крестник, ох не прост! Что это за подпольная сеть с подземными схронами и складами оружия? Но я не стал расспрашивать крестника – у каждого свои тайны. А Семен сидел с невозмутимым видом. Похоже, для него это не было новостью.
– Что же, вариант идеальный, – кивнул я.
– И когда вы хотите уйти в подполье?
– Как только заметим первые признаки… – ответил я расплывчато.
Моя интуиция не выдавала сигналов тревоги, и мне совсем не хотелось сломя голову покидать этот райский уголок.
– Вот и прекрасно! Это мои координаты, – он протянул мне глянцевую визитку, – звоните в любое время, и через пятнадцать минут после звонка мы будем уже в пути. А пока отдыхайте, наслаждайтесь Крымом.
Наш завтрак плавно перешел в обед, и, почувствовав, что последний стакан вина плещется где-то в районе гортани, я запросил передышки.
Павел, Мишка и Митя-Мустафа изъявили желание отправиться на пляж, а Боря удивил всех, спросив у Семена:
– Вы не подскажете, как добраться до синагоги? И еще я хочу сходить в караимские кенасы…
– Да брось ты, пойдем лучше на море! – легкомысленно сказал Мишка, но я показал ему кулак, и он сразу закрыл рот. А Боря даже не обратил внимания на его слова.
Семен принес потертую карту города, надел очки и принялся показывать гостю дорогу. Через двадцать минут беседка опустела. Вася извинился передо мной, сказав, что не успел с утра переделать все дела, и уселся в «уазик».
– Гаишников не боишься? – спросил я. – Вина-то выпили немало.
– Кого мне бояться в Крыму? – усмехнулся он, газанул и выехал за ворота.
Мы остались вдвоем с Семеном. Я никуда не пошел потому, что видел – старику хочется поговорить со мной, и решил не обижать его.
– Этот твой паренек, – спросил он с любопытством, – он что, молиться в синагогу ходит?
– Не думаю, – ответил я без особого желания обсуждать этот вопрос. – Понимаешь, он рано потерял родителей и стал копать свою родословную, хочет добраться до корней. А потом незаметно увлекся историей…
– Хорошее дело! – похвалил Семен. – Знать, кто были твои предки, для каждого важно… Значит, вот почему он и к караимам собрался! А то наши ученые никак не могут сообразить, евреи они или отдельный народ. А какая, в принципе, разница? Ты вот не знаешь, наверное, а до революции городского голову всегда выбирали из караимов. Толковые, значит, люди были! Нет, надо было пареньку с нами остаться, я бы ему больше рассказал, чем любой экскурсовод.
Семен углубился в историю родного города, а я был рад, что он отвлекся от Кацнельсона. Один я, не считая Радзивилла, знал Борину тайну. И то лишь потому, что старший пятерки по долгу службы должен знать все о своих людях.
Я
В свободное время Боря досконально изучил Библию и множество других религиозных книг и стал признанным авторитетом в богословской среде. Я не оговорился, все было именно так. Только научным авторитетом он был анонимным, время от времени запуская во Всемирную сеть свои мудреные богословские статьи, которые подписывал псевдонимом Амнон Ховарский (потом я узнал, что это имя упоминается в Ветхом Завете).
Статьи своей смелостью и новизной мировосприятия неизменно производили фурор среди историков и богословов, но ни одна душа в мире, за исключением меня, командира и высшего руководства Службы, не подозревала, кто скрывается за псевдонимом.
Сам Боря едва ли догадывался, что кому-то известна его тайна. Я не давал ни малейшего повода заподозрить себя, а Служба, похоже, смотрела на его увлечение сквозь пальцы, поскольку необычное хобби не вступало в противоречие с ее интересами. Надо признаться, я мало что понимал в Бориных сочинениях и, читая их, уважительно покачивал головой – ну и Боря, ну и голова!
…Семен подлил в стаканы вина и продолжал рассказывать про караимов и татар, русских и армян, населяющих город, от них перешел к достопримечательностям, о каждой из которых у него имелась своя история, связанная с именами известных людей. Рассказывал он интересно, но я никогда не умел слушать лекции на полный желудок, да еще выпив добрый литр вина. У меня стали смыкаться глаза, и приходилось время от времени встряхивать головой, чтобы Семен не заметил моего состояния. Еще обидится, не дай бог…
И вдруг сон с меня смело, будто кто-то плеснул за шиворот ледяной воды. Я поднял голову и увидел через раскрытую калитку, как во двор входит человек огромного роста, с густой гривой темно-русых волос и пышными усами, одетый в белоснежную рубашку с короткими рукавами и такого же цвета брюки. Он остановился около альпийской горки, обвел двор глазами, заметил открытую калитку, ведущую в дворик Полубояриновых, и направился в мою сторону. Когда его мощная фигура заслонила проход, я бросил взгляд на Семена и понял, что он никак не реагирует на появление нового гостя, попросту не видит его. Глаза Семена заволокла мутная пленка, он зевнул и сказал:
– Что-то, Володя, меня совсем разморило. Пойду-ка я полежу… – И, не дожидаясь согласия, ушел в дом.
Человек тем временем бесцеремонно зашел в беседку и сел за стол напротив меня. Я смотрел на него во все глаза и ничего не понимал. Моя интуиция говорила лишь о том, что сейчас происходит нечто очень важное. Похоже, начинает сбываться то, о чем нашептывал мне недавно внутренний голос по дороге из Краснодара в Харьков. О чем он там говорил? Что мне предстоят какие-то встречи, которые изменят всю мою жизнь?