Кодекс Агента. Том 1
Шрифт:
— Желание гостя — закон! — захмелевший парень подмигивает и проглатывает пару миниатюрных закусок.
— Грузинское наливают?
— А то! — на лице Евграфа возникает мечтательная улыбка. — Думаете, барышня с умыслом каким спаивает?!
— Конечно, брат, мне ли не знать! — подхожу ближе и становлюсь между столом и Евграфом. — Ты парень видный, даже красивый, а дама — со стариком, поди! Его спать уложит, а тебя в номера позовет, так что ты особо не напивайся!
Присаживаюсь на накрахмаленную до хруста скатерть, загораживая поднос, и правой рукой незаметно достаю из заднего кармана прозрачную капсулу. Яд Кинкуэ не имеет цвета и запаха и быстро растворяется в спирте. Он действует медленно, но неотвратимо — через час после употребления жертва скончается от сердечного приступа, а еще через два в организме не останется никаких следов отравы.
Выпиваю шампанское и роняю бокал аккурат под ноги Евграфу. Реакция у парня отменная: он ловит его на острый носок туфли, затем нагибается и подхватывает свободной рукой. В этот момент я открываю графин и бросаю капсулу в водку. Евграф ничего не замечает — его внимание полностью сосредоточено на бокале.
— Вот! — Евграф протягивает мне бокал с гордой улыбкой. — Сэкономил вам пару целковых!
— Спасибо, братец! — благодарю я. — Присаживайся, давай отведаем угощение!
Поколебавшись пару секунд, парень садится за стол, и мы принимаемся за закуски.
Дело почти сделано, и я, наконец, расслабляюсь. Розетки с красной и черной икрой весьма хороши, я смакую их вкус и запиваю маленькими глотками шампанского. Мысли о выборе, который все еще не сделан, наваливаются вновь. Любой вариант из возможных мне не нравится.
Пускаться в бега я не готов, да и нет у меня подобного опыта, а работа на Приют или Тайную Канцелярию — по сути одно и то же. Быть марионеткой в руках опытных кукловодов — верная смерть, просто отсроченная. Разница лишь в том, что в первом случае я буду совершать преступления во имя светлых идеалов революции, а во втором — сохранения власти аристо для.
Никаких новых версий по поводу конкретных заказчиков, работающих с Приютом, у меня так и не появилось. Есть лишь гипотеза об истинных целях Испытаний выпускников Приюта, но если я убью Шувалова, подтвердить или опровергнуть ее будет некому.
Убить Шувалова. Еще несколько дней назад эта идея не вызывала у меня никакого отторжения. Восторга — тоже, но я шел по намеченному пути много лет без тени сомнения. Все враждебные аристо должны быть уничтожены, а лояльные — поставлены на службу народа. О том, кем я стану в результате грандиозной рокировки, я никогда не задумывался.
Все изменилось в результате всего лишь двух коротких разговоров с Великим Князем, и теперь я в полном раздрае. Первый раз в жизни не знаю, что делать и куда ведет меня извилистая опасная дорожка, которую величают судьбой. Понимаю, что доверять нельзя никому, но нынче даже поверить не получается. Интуиция не голосует, а голосит в пользу Шувалова и государевой службы, но опыт и эмоции предыдущих десяти лет жизни противятся ей.
— Заказ Князя же! — спохватывается Евграф, дожевав закуски, и пулей вылетает из-за стола.
Он хватает со стола поднос с водкой, разворачивается на каблуках как заправский военный и направляется к двери.
Нет, я не могу сделать его убийцей!
Бросаюсь вперед будто распрямившаяся пружина и бью парня ребром левой ладони в основание шеи. Правой подхватываю падающий из его рук поднос и укладываю обмякшее тело на пол.
Забираю у Евграфа полотенце, перекидываю его через левую руку и сгибаю ее в локте. Чуть опускаю плечи и голову и выхожу из кабинета. Покачиваясь при каждом шаге, двигаюсь по коридору. Охранники Шувалова, застывшие у дверей Пушкинского зала, в мою сторону даже не смотрит. Все официанты для них на одно лицо.
Деликатно стучу в дверь и захожу внутрь, не дожидаясь приглашения. Шувалов и юная княгиня Трубецкая сидят боком к входу и на меня не смотрят, они увлечены едой. Любой официант — привычная деталь интерьера, не более того. Вино мне выпить не предлагают, видимо, собеседники с нетерпением ждут момента, когда я покину помещение.
Ставлю поднос на белоснежную скатерть и наполняю опустевшую рюмку Шувалова отравленной водкой. Не глядя на меня, он берет ее со стола и подносит к губам.
Повинуясь внезапному порыву, выбиваю рюмку с водкой из руки старика. В следующее мгновение фигуру Великого Князя окутывает мерцающий фиолетовый Покров, и неведомая сила отбрасывает меня к стене. Я врезаюсь в заполненный фарфором стеклянный шкаф и в дожде осколков сползаю на пол. Я в Стазисе, но боли и крови нет, что удивительно, учитывая силу удара.
Двери распахиваются, и в комнату врывается охрана.
— Все в порядке, занять позиции! — орет Шувалов и жестом отсылает амбалов прочь.
Он сбрасывает со стола скатерть вместе со снедью, хватает меня за фрак и взгромождает грудью на столешницу. Моя голова свешивается с ее края, а тело потеряло упругость и похоже на растекающееся желе.
— Ольга, держи его голову вертикально! — приказывает Шувалов.
Чувствую тяжесть на спине и две сильные ладони, которые тисками охватывают мои виски. Шувалов садится на колени передо мной, радужки Великого Князя вспыхивают и разум затапливает резкая боль. Рот мгновенно заполняется кровью.
В ладони Шувалова падают два моих окровавленных зуба мудрости, он бросает их в металлический цилиндр, захлопывает тяжелую крышку и ставит его в комод.
— Отпускай парня! — командует Шувалов, и тяжесть, давящая на ребра, исчезает.
Князь переворачивает меня на спину и задумчиво смотрит в глаза.
— Ты пришел без оружия! — произносит он с явным удовлетворением. — Третье покушение тебе удалось! Почти удалось!
В комоде раздается приглушенный взрыв, Шувалов подмигивает мне, а в кабинет снова врываются охранники.
— Сказал же — все в порядке! — говорит он им улыбаясь. — Обычный разгул в Яръ!
Глаза Князя вспыхивают, и паралич проходит.
— Благодарность Приюта за верную службу! — Шувалов показывает на камеру под потолком и кивает на покосившийся комод. — Ты сделал правильный выбор!
Глава 10 —
Новый дом и новые ощущения
Громкий стук в дверь выдергивает меня из сладких объятий сна, и я рывком сажусь на кровати. Несколько мгновений я с удивлением рассматриваю спальню, но окончательно проснувшись, вспоминаю, что нахожусь в Родовой Высотке Шуваловых.