Кодекс Агента. Том 2
Шрифт:
— Надо полагать, что эти недели я проведу прикованным к кровати?!
— Скорее всего, — Грибоедов утвердительно кивает. — Насколько я понимаю, князь Бестужев настроен по отношению к вам весьма некомплиментарно.
«Некомплиментарно» в переводе с великосветского птичьего языка означает: «готов уничтожить при первой же возможности».
— Как себя чувствует Цесаревич? — спрашиваю я и впиваюсь взглядом в лицо Грибоедова.
— Алексей Николаевич попросил навестить вас и поблагодарить
Он пристально смотрит мне в глаза и почти незаметно качает головой. Это предупреждение! Князь передал мне его мысленно и продублировал с помощью завуалированного намека!
Меня бросает в холодный пот. Алексей — нежилец. Он ничего не рассказал о моих способностях и даже обеспечил защиту, но она действует лишь до тех пор, пока Романов жив. А жить ему осталось совсем немного, до Инициации ни он, ни я не дотянем.
— Прощайте, Александр! — произносит Грибоедов, разворачивается и стремительно покидает больничную палату.
— До свидания! — кричу я вслед, когда двери за князем закрываются.
Последняя фраза Имперского Дознавателя и сожаление, ясно читающееся в его мыслях, могут означать лишь одно: я тоже нежилец на этом свете. Темным не место среди высших цветных, если, конечно, они не входят в число дознавателей — штатных опричников Императора.
За окном сгущаются сумерки, а в моей душе — чувство обреченности. Бестужев действует идеально: он держит меня взаперти под предлогом лечения и параллельно ведет следствие.
Цесаревич отойдет в мир иной, а вместе с ним — данная мне индульгенция. Через несколько дней Бестужев что-нибудь на меня накопает, шепнет нужные слова Императору, и я исчезну со страниц светской хроники так же быстро, как на них появился.
В казематах Тайного Сыска мне искалечат тело и душу, и я признаюсь во всем, что от меня потребуют. А потребуют сознаться в покушении на наследников Великих Родов, это очевидно. Последует публичная казнь, а узкий круг высших аристо, на которых работает Бестужев, отпразднует ослабление Рода Фиолетовых и восстановление привычного баланса сил в Империи.
При таком раскладе Великий Князь Шувалов не сумеет меня защитить. Возможно, и пытаться не будет, чтобы отвести подозрения от себя, сохранить Род и влияние, а в будущем отыскать еще одного фиолетовоглазого бастарда для осуществления своих планов.
Агент Симпа провалил свою миссию, так и не приступив к ее выполнению. Меня ждет судьба остальных выпускников Приюта, с той лишь разницей, что на фото в коллекции Князя Шувалова я буду улыбаться. Он использует паспортное, потому что после моего сожжения в Алтаре фотографировать будет нечего.
Двери
— Эй, бастард, почто голову повесил?! — раздается веселый голос Трубецкого, и я делаю два важных вывода.
Двое охранников, постоянно торчащие у дверей куда-то исчезли, и я безумно рад видеть этого смешливого парня.
— Как медсестричка?! — продолжает расспросы он. — Ты уже договорился?!
— Она обещала прийти ночью, — я поворачиваю голову и торжествующе смотрю в лицо Андрею.
— Хочу поменяться с тобой местами! — с вожделением заявляет Трубецкой и мечтательно закатывает глаза. — Обожаю порно с медсестрами, а у тебя будет не проплаченная постановка, а секс с реальной красавицей в белом халате! И ты при этом будешь связан!
Мой друг донельзя возбужден: тонкая ткань больничного халата, вздыбившаяся в районе паха, выдает его с потрохами. Я невольно улыбаюсь: парень, который может покупать пачками лучших красавиц Империи, оказался безнадежным романтиком, ценящим естественность и принципиально не желающим платить за секс.
Неожиданно в голову приходит безумная мысль.
— Можем это устроить! — забрасываю удочку я.
— Что устроить? — недоуменно спрашивает Андрей.
— Поменяться местами! — я подмигиваю. — Алла придет в темноте и вряд ли поймет, что в кровати лежишь ты, а не я. А если и заметит, то вряд ли откажется от горячего секса с симпатичным наследником Великого Рода Синих!
— Тьма меня забери! — восклицает Трубецкой после небольшой паузы. — А ведь мы с тобой и вправду похожи: кровь Разделенного — не водица!
Слова Андрея отзываются в подсознании, расплывчатая догадка колет разум. Всплывает что-то, связанное с древней кровью, но ускользает, так и не оформившись в законченную мысль.
— В темноте даже я бы тебя с собой перепутал! — продолжает заниматься самоубеждением Андрей.
— Э, нет, мой друг, вдвоем в темноте мы не окажемся, я предпочту Аллу…
— Думаешь, обмен прокатит? — витающий в эротических фантазиях Трубецкой не услышал моей реплики: наверное, трусы уже насквозь мокрые.
— Даже не сомневайся!
— И что ты хочешь взамен, презренный бастард?
— Желание! — с усмешкой отвечаю я.
— Любое кроме денег и секса! — с готовностью кивает Андрей. — Слово аристократа!
На меня накатывает подозрение: уж слишком просто этот золотой мальчик попался в расставленную мной детскую ловушку. Я смотрю в его синие глаза и вижу, что они горят от предвкушения, смешанного с возбуждением — сейчас мой друг думает не головой и готов на все.
— Договорились! — подтверждаю я. — Слово бастарда!