Кодекс «Альтмана»
Шрифт:
Козлофф горделиво смотрел им вслед. Высадка с вертолета под прикрытием ночи... почти безупречное зацепление... буквально все свидетельствовало о том, что операция пройдет успешно.
Он с улыбкой включил магнитные захваты, приложил их к корпусу корабля и почувствовал, как те притянулись к металлу. У него сразу возникло ощущение безопасности. Устройство сработало как следует. В тот миг, когда первый десантник ступил на палубу, Козлофф начал подъем.
Внезапно миниатюрный приемник в его ухе закричал:
— Отбой! Отбой
Козлофф почувствовал, как его внутренности стягиваются клубком. Он переборол желание двигаться дальше, осознав невозможное: отныне успех операции заключался в незаметном отступлении.
Он нажал кнопку и соединился со своими людьми.
— Отбой! Немедленно возвращайтесь! Отбой, черт возьми! Уносите оттуда ноги! Во все лопатки!
Десантники спустились по борту корабля, уменьшив притяжение магнитных захватов на руках и ногах. Больше всего Козлофф беспокоился из-за первого пловца, который уже поднялся на палубу. Вернувшись в плот, он смотрел вверх, невольно затаив дыхание.
Наконец десантник появился и соскользнул по корпусу судна, словно пожарный по смазанному столбу. На его лице было написано разочарование, которое он даже не пытался скрывать. Как только ступни пловца коснулись борта «Зодиака», другой десантник втащил его внутрь, а третий выключил магнитный якорь. Козлофф отвернул плот от сухогруза и повел его прочь, борясь с волнами, которые грозили втянуть плот в струю винтов «Эмпресс».
Пловцы молча смотрели на корабль. Их еще могли увидеть с борта. Однако поисковые прожектора не загорались, и Козлофф с облегчением вздохнул. На его взгляд, группе удалось добиться хотя бы частичного успеха — экипаж «Эмпресс» не заметил ее.
Он разогнал «Зодиак», направляя его к «Кроуву». Сухогруз продолжал двигаться вперед, и плот заплясал на волнах его кильватерной струи. Только теперь, когда группа оказалась в безопасности, пловцы начали роптать.
— Что случилось, черт возьми? — осведомился тот, который побывал на палубе «Эмпресс».
— Мы могли продолжать операцию! — недовольным тоном заметил десантник, устанавливавший якорь.
Козлофф соглашался с ними, однако ответственность за операцию была возложена именно на него.
— Приказ, ребята, — твердо произнес он. — Мы получили приказ отходить. Мы не обсуждаем приказы.
Червенко перегнулся поверх плеча Хастингза, прислушиваясь к звукам подводной лодки. Субмарина замедлила ход, и капитан напрягся всем телом. Уж не ошибся ли он?
Хастингз судорожно сглотнул.
— Подлодка останавливается, сэр. Отстает от нас.
— С мостика передают — «Зодиак» вернулся, — сообщил радист. — Они сигналят справа по носу. Бьенас уменьшает ход, чтобы взять десантников на борт.
— Похоже, субмарина собирается занять свою прежнюю позицию у нас за кормой, сэр, — с облегчением в голосе доложил Хастингс.
Червенко перевел дух. Это было единственное, чем он мог выразить свои эмоции в присутствии подчиненных. Последние несколько часов измотали его. Оглядывая хмурые лица окружающих, капитан видел, что те утомлены еще больше. Он, по крайней мере, имел опыт многолетней службы.
— Что ж, теперь попробуем сообразить, почему подлодка приблизилась к нам именно в тот момент, когда пловцы собирались подняться на борт «Эмпресс». Что скажете, Хастингз?
— Сэр, они ни в коем случае не могли засечь «Зодиак» сонаром.
— На сухогрузе заметили, что над ним кружит «Ястреб», — предположил Баум. — Они попросту сложили два и два.
— Возможно, — согласился Червенко. — Все сработали на славу. Не спускайте с них глаз и держите ухо востро. Если что-нибудь случится, немедленно сообщите мне.
Червенко быстрым шагом отправился к себе в каюту докладывать о происшествии в Вашингтон. Он понимал, что экипаж «Доваджер Эмпресс» никак не мог заметить высадку пловцов в ночной темноте. Разумеется, с сухогруза видели кружащий вертолет, но не более того. Подлодка могла приблизиться к «Кроуву» и, угрожая торпедами, сорвать операцию диверсантов, только если кто-то заранее предупредил об этом ее капитана. Кто-то в Вашингтоне.
Вашингтон, округ Колумбия
Президент стоял у окна Овального кабинета спиной к адмиралу Броузу и рассматривал Розовый сад:
— Операция сорвалась?
— Китайская субмарина приблизилась к фрегату, — ничего не выражающим голосом произнес адмирал. — Они снарядили аппараты торпедами и привели их в боевое состояние. Червенко считает, что китайцы знали о готовящейся операции и, когда появился вертолет, поняли, что она уже началась.
— Их кто-то предупредил?
— Судя по всему, да. — Вероятно, Броуз догадывался о том, что президенту известно больше, чем ему. Об утечках информации знали только Кастилья, директор ЦРУ и Фред Клейн. Адмиралу об этом не сообщили.
— Хорошо, благодарю вас, Стивенс.
Адмирал поднялся на ноги, но не спешил уйти.
— Что теперь, сэр?
Президент повернулся, сцепив руки за спиной. Его крупная фигура оказалась в обрамлении окна.
— Продолжаем действовать как раньше. Убедитесь в том, что все службы готовы, и мы поднимем по тревоге наш флот в азиатских водах.
— А потом, господин президент?
— Будем ждать ответных шагов Китая.
— "Эмпресс" окажется в иракских водах вечером в понедельник по нашему времени. — Броуз не спускал с президента пристальный взгляд. — Сегодня суббота, у нас остается один день, максимум полтора. Ситуация остается почти такой же тяжелой, как в ту пору, когда у нас была целая неделя.
— Я знаю, адмирал. Я знаю.
Уловив в голосе Кастильи невысказанный упрек, Броуз кивнул:
— Прошу прощения, господин президент.