Кодекс бесчестия
Шрифт:
Я пустил воспроизведение.
II
– Господин Мамаев, с ним его человек, - прозвучал голос референта.
– Пусть войдут, - ответил высокий тенорок президента Народного банка.
Мамаев:
– Доброе утро, господин Буров.
Буров:
– Доброе утро, сударь. Почему вы с вещами? Вы пришли ко мне навеки поселиться?
Мамаев:
– Поставь и выйди. Подожди в приемной.
– Это он говорит Николаю, - прокомментировал Тюрин.
Буров:
– Нет-нет, сударь.
– У него рядом с кабинетом комната, - объяснил Тюрин, остановив пленку.
– Туда он и выпроводил Николая.
– Что было у него в чемодане?
– полюбопытствовал Муха.
– Баксы.
– Вы сказали, что чемодан тяжелый.
– Он и был тяжелый.
– От баксов?!
– А ты знаешь, сколько весит миллион баксов? Около десяти килограммов! В стольниках. А в полтинниках вдвое больше.
– Сколько же там их было?
– Сейчас узнаешь.
Буров:
– Итак, сударь? Долго вы ко мне собирались. Но все же собрались. Что ж, это благоразумно. Остается выяснить, с чем вы пришли.
– Мамаев открыл чемодан, - пояснил Тюрин.
Буров:
– Что это такое?
Мамаев:
– Доллары.
Буров:
– Это я вижу. Но смысла не понимаю. Здесь, полагаю, миллиона три?
Мамаев:
– Ровно три.
– Теперь понятно, почему чемодан был тяжелый?
– спросил Тюрин. Тридцать килограммов!
– Никогда не слышал, чтобы доллары считали на килограммы, - озадаченно заметил Муха.
– Ты много чего не слышал. Сейчас услышишь.
Буров:
– Это и все, с чем вы ко мне пришли?
Мамаев:
– Нет. Это за моральный ущерб.
Буров:
– Ну, допустим. Ваша мысль движется в правильном направлении.
Мамаев:
– Я пришлю к вам своих юристов. Составят с вашими дого- воры на остальное.
Буров:
– Что вы понимаете под остальным?
Мамаев:
– То, о чем вы говорили. Акции "Интертраста".
Буров:
– И только?
Мамаев:
– А что еще? Вы сказали, что хотите получить акции "Интертраста".
Буров:
– Я сказал вам это около трех лет назад. С тех утекло много воды. Очень много воды, сударь.
Мамаев:
– Что еще?
Буров:
– А вы подумайте.
Мамаев:
– Акции моего банка?
Буров:
– Совершенно верно. Акции "ЕвроАза". Я же говорю, что вы рассуждаете правильно. Продолжайте.
Мамаев:
– Я сказал все.
Буров:
– Нет. Вы не сказали, о каком количестве акций идет речь.
Мамаев:
– Что значит о каком? Двадцать шесть процентов. Блокирующий пакет.
Тюрин выключил диктофон и
– Двадцать шесть процентов - это сорок два миллиона долларов.
– Как?!
– ахнул Муха.
– А вот так. И это еще не все.
"Play".
Буров:
– Поразительна способность человека улавливать из разговора только то, что ему выгодно слышать. Даже такого делового человека, как вы, сударь. Да, в свое время я назвал вам цифру в двадцать шесть процентов. Но я сказал и другое. Я предупредил, что завтра будет дороже. Не намекнул. Не дал понять. Сказал совершенно четко.
Мамаев:
– Сколько?
Буров:
– Как вы думаете, сударь, почему я никогда не препятствовал вашему бизнесу, а напротив - всячески ему способствовал?
Мамаев:
– Почему?
Буров:
– Даже сейчас не догадываетесь? Потому что ни один хозяин не станет морить голодом домашнюю животину. Кабанчика не морят голодом. Его откармливают. Вот так же, сударь, я откармливал вас.
Мамаев:
– Сколько?
– Пятьдесят один процент. Контрольный пакет.
Мамаев:
– Сколько?! Но это же...
Буров:
– Вы хотите сказать, что в долларах это будет... А в самом деле, сколько это будет в долларах? Мне самому интересно. Сейчас прикинем вашу капитализацию...
– Он сел к компьютеру, - прокомментировал Тюрин.
Буров:
– "Интертраст"... Неплохо вы поднялись, сударь, очень неплохо... "ЕвроАз"... Тоже прилично... А что у нас с нефтяными акциями?
Мамаев:
– Вы хотите получить и мою долю в нефтяном проекте?
Буров:
– Я хочу получить не вашу долю. Я хочу получить свою долю... Что же мы имеем? В целом мы имеем цифру порядка ста шестидесяти миллионов. Приятная цифра. Мне нравится. А вам?
Тюрин нажал кнопку "Stop".
– Ясно? А вы говорите, что миллион - это мифология! Это для нас с вами мифология.
– Он же без штанов выйдет от этого Бурова, - предположил Боцман.
– Не без штанов. У него осталось бы сорок девять процентов. Если бы сделка состоялась.
– А она не состоялась?
– спросил я.
Не ответив, Тюрин нажал "Play".
Буров:
– Получается, что моя доля - восемьдесят один миллион. Ну что? Нормально. Меня устраивает.
Мамаев:
– Это беспредел, господин Буров! Настоящий бандитский беспредел!
Буров:
– Это не беспредел. Это та цена, за которую я остановлю Калмыкова. Это цена вашей жизни, сударь.
Мамаев:
– Вы ничего не выгадаете от моей смерти! Вы не получите ни копейки!
Буров:
– Каждый человек имеет право на выбор. Следует ли из ваших слов, что вы сделали выбор? Не отвечайте. Сначала я сделаю один звонок.