Кодекс бесчестия
Шрифт:
– Вы!
– произнес он.
– Вы. Все. Тюрин. Гнида. Раздавлю. Всех. Прирежут. Всех. Никаких. Бабок. Не. Пожалею. Всех!
– Не стоило ему этого говорить, -
– Не стоило ему этого думать, - поправил Муха.
Сверху неслось:
– Вас. Всех. Ваших. Короедов. Всех. Баб. Ваших. Всех. На хор. На хор. На хор. На хор.
– По-моему, пластинку заело, - прокомментировал Артист и обратился к Тюрину, перебрасывая из руки в руку "лимонку".
– Вы уверены, что станете несчастней, если не получите полмиллиона баксов?
– Несчастней?
– высокомерно переспросил Тюрин.
– Я не стану богаче. А несчастней не стану. Потому что не в бабках счастье!
– Мы думаем точно так же, - с удовлетворением кивнул Артист и взялся за чеку.
– Отставить!
– приказал я.
– Дай сюда! Дай сюда "лимонку"!
–
– Да, злоупотребляю, - сказал я.
– Власть для того и существует, чтобы ею злоупотреблять. А иначе на кой черт она нужна?
А сверху все неслось:
– На хор! На хор! На хор! На хор!
Я выдернул чеку, выждал полторы секунды и отправил "ли- монку" туда, вверх, в обшитый светлым деревом зал.
Где ей и было самое место.
Долго-долго кричали вороны, поднятые с сосен взрывом, а особенно надрывалась матершинница.
Долго-долго кружились в воздухе листья березы.
Уличного музыканта одаряет золотыми червонцами осень.
Он богат уже, скоро зима.
Это я, это я, Господи!
Имя мое - Сергей Пастухов.
Дело мое на земле - воин.
Твой ли я воин, Господи, или царя Тьмы?..