Кодекс Крови. Книга ХIII
Шрифт:
— Однако как мы качественно кому-то хвост прищемили, — прокомментировал я столь явный всплеск эмоций.
— Да там даже дело не в вас. Вы, по мнению Кречета, слишком мелкие сошки, чтобы обращать на вас внимание, — спустил меня фигурально с небес на землю Комаро, — он, скорее, на Винограда зол за запечатывание изнанки и потерю всех трудов, ну и мне слегка досталось за ваши проделки.
— Главное, пока отвлечётся от своей воинствующей позиции. На другой фронт силы направит. Кстати, вы уж сообщите с Тайпаном, когда мне готовиться к честному
— Действительно, — хмыкнул Комаро, — что-то давно ни под кем из европейских монархов трон не шатался. Непорядок!
— Язва! — рассмеялся я. — Клянусь, исключительно по делам рода еду.
— А ты ничем другим и не занимаешься обычно, — вынужден был признать друг. — Кстати, пока с Бенну связаться не удалось. Так что… с Николя ничем помочь не могу.
— Да его, вроде бы, пока и не собираются убивать. Может, пожалеют?
— Догонят, а потом ещё раз пожалеют, — не разделил моего оптимизма Комаро. — Ты не сталкивался с Борромео. Хотя после некоторых деталей твоей биографии я бы с удовольствием посмотрел на твою стычку с этими. И в этот раз Виноград дель Ува с шахматной доски подвинет.
— Если возьмусь возвращать права на земли и титул рода Занзара, посмотришь. Так что, могу пока не опасаться нападений? А то мне одного раза за глаза хватило.
— Общие настроения пока спокойные, ближе к нейтральным. Всеобщей истерии нет. Если что-то изменится, сообщу, — подвёл итог нашим коротким переговорам Комаро. — Только ты уж аккуратней там.
— А ты сейчас точно за меня переживаешь? — не удержался я от подколки.
— За тебя, за тебя, — рассмеялся Комаро, — и совсем чуть-чуть за Европу.
Агафья вернулась в Хмарёво, ввалившись ко мне прямо в кабинет.
— Держи! — вывалила она на стол четыре потёртых старых браслета, не то из серебра, не то из платины. Но точно не из адамантия.
— Это что? — я с интересом уставился, но не на артефакты, а на слегка хмельную вампиршу. Первый и последний раз я такой её видел в день нашего знакомства и смерти Михаила. Тогда она выпила разом больше десятка человек, возвращая себе молодость красоту и силу.
— Эм, это мы пошалили самую малость в сокровищницах у дель Ува за его слишком длинный язык, — без капли сожалений и угрызений ответила Агафья, усаживаясь на крышку стола, поверх разложенных бумаг.
— Опустим пока этическую сторону вопроса, кто это «мы»? — полюбопытствовал я необычной формулировкой, чуть ли не в впервые слышанной от вампирши. Та была единоличницей и терпеть не могла работать в команде, предпочитая одиночные миссии.
— Мы с девочками! — вздёрнула она подбородок.
— А девочки у нас кто? Если ты Теней с имперской службы подбила вскрыть сокровищницу дель Ува, тебя по головке уже император не погладит, — покачал я головой. — Мы, конечно, сейчас в хороших отношениях, и он прикроет, но… надо бы вернуть, пока не полыхнуло.
— Не отдам! — насупилась Агафья, сейчас всё больше напоминая обиженную маленькую девочку, у которой пытаются отобрать куклу и отдать соседке.
Вообще, всё поведение вампирши было несколько странным. Алкоголь должен был выветриться из крови давным-давно. Кровь? Это сколько же надо бы напиться?
— Ты сколько и чьей крови выпила, что тебя так развезло? — пришла моя очередь хмуриться.
— Да я только чуть-чуть! Самой обычной! — возмутилась вампирша и тут же поняла, как это глупо звучит, и рассмеялась. — Ей Клещ, будто перед сестрой оправдываюсь!
М-да, понятно, что ничего не понятно. Где моя привычно здравомыслящая Агафья и лучшая Тень империи?
— Позволишь? — я взял вампиршу за ладонь и повернул руку запястьем вверх, открывая доступ для укуса. Кровь точно даст мне все ответы.
— Да пей на здоровье, — отмахнулась Агафья и чуть покачнулась.
Первые капли крови сразу же выявили странности.
— У тебя в крови яд, но он такого толка, который твой организм не отвергает, а воспринимает как лекарство.
Я пытался объяснить максимально понятно, но сам же понимал, что звучит не очень.
— Вот Гриз-з-зель! Вот зар-р-раза! — вспыхнул пониманием взгляд Агафьи. — Опоила!
Из памяти крови я видел и девичник где-то среди Шотландского нагорья, и спор, и проникновение в родовое гнездо дель Ува. Не завидую я виконту Акорос. Чувствую, дочери доставили ему немало проблем. А уж сколько проблем они доставили по всему миру, даже боюсь предположить.
— И что будем делать с чужой собственностью? — задал я риторический вопрос.
— Не такая уж она и чужая! — буркнула из противоречия Агафья. — Они принадлежали роду Занзара, а значит, твои по праву наследования.
— И как мы объясним их появление у нас? Ветром надуло?
Агафья молча пожала плечами.
— Всё равно они наши! — была она непреклонна.
— Да наши, наши, но после более чем щедрого подарка от Микаэле дель Ува их кража выглядит попросту некрасиво.
— А что подарил?
— Символ власти в роду Занзара подарил, — хмыкнул я и показал вампирше кулон с гравировкой. Она рассматривала его с удивлением и задумчивостью.
— М-да, действительно, нехорошо вышло, — пробормотала Агафья спустя пару секунд. — Но возвращать такое у меня рука не поднимется.
— Что же там такого особенного?
Зная страсть вампирши к артефакторике, она бы не стала тянуть абы что из сокровищницы, но ориентировалась бы не на внешний вид «дорого-богато», а на максимальную функциональность.
— Смотри!
Вампирша выхватила первый попавшийся чистый лист бумаги и принялась рисовать на нём карандашом. У неё, несмотря на опьянение или скорее уж отравление, получались чёткие ровные линии. На бумаге появился классический трилистник, сквозь который был продет круг. У нас трилистник считался символом триединства существования, олицетворяя жизнь, телесную смерть и возможность душевного перерождения.