Кодекс Крови. Книга I
Шрифт:
Светлана Подорожникова бежала марш-бросок в точности такой же, какой их курс начинал бежать перед прорывом.
В этот раз ситуация уже была иная. Рюкзаки все перебирали вдумчиво. Светлана постаралась собрать тот же комплект, что когда-то видела у Комара, подозревая, что он включал всё необходимое и для последующих этапов.
Рядом бежали Лягушкина и Репейникова. Девушки сжали зубы и молча держали заданный Светой темп. Эта неделя их изменила в лучшую сторону. С одной стороны, дорвавшиеся до свободы девушки решили, что анонимность скроет всё, в том числе и разгульный образ жизни, но, с другой,
Сама Света наконец-то избавилась от назойливого внимания Медведева. После дачи клятвы о неразглашении этот недоженишок стал тише воды ниже травы. Ещё бы, узнать, что пытался принудить дочь императорского целителя, да ещё и рассматривался ею в потенциальные женихи… В общем, Медведев теперь пылинки с неё пытался сдувать, за что уже был неоднократно бит. При этом ему было глубоко всё равно, как поменялось о нём мнение его бывших подпевал.
Справедливости ради, те тоже теперь вели себя потише. Склок было меньше, наконец-то все занялись именно тем, зачем сюда и приехали. Инструкторы гоняли их до седьмого пота.
Единственное, что беспокоило Свету, это невозврат из госпиталя Комара. Вернулись все, кроме него. Часть инструкторов тоже начала носить артефакты смены внешности. Вот только для хорошего целителя все эти ухищрения всегда были бесполезны. Он запоминал пациентов не по лицам, а по особенностям строения энергетической структуры.
Например, у инструктора Паука, который теперь стал зваться Чёрным, была застарелая травма энергоканала под левой ключицей. Скорее всего, когда-то ему в полевых условиях вырастили новый канал, но квалификация целителя была низкой, и на границе остались рубцы. По таким мелочам Света узнала всю десятку сменивших внешность инструкторов. По этой же причине ей не составит труда распознать всех своих сокурсников, стоит им только повстречаться в высшем свете.
Но при всeм, при этом Свете интересен был тот самый не вернувшийся Комар.
Через неделю отец затребовал Светлану на один день для сопровождения Еe Императорского Высочества Марии на очередную светскую тусовку.
Уж лучше ещё один марш-бросок пробежать, чем опять отваживать назойливых ухажёров, удерживать Марию от очередных безумств и слушать нытьё о собственной скучности.
Однако сейчас Света в кои-то веки была рада выбраться в свет, ведь это позволило бы связаться с дядей Данилой и уточнить, куда отправили Комара. Словам Паука-Чёрного она не поверила, уж целителю легко было определить, когда человек врёт. Оставалось только убедиться в собственных предположениях.
Если уж быть до конца честной, хотя бы самой с собой, Света впервые заинтересовалась парнем. Подкупили его спокойствие, собранность, решительные действия и неожиданная бескорыстная забота.
Одно дело, когда все ухажёры видят в тебе ступеньку для приближения к императорскому дворцу, и совсем другое, когда тебе помогают просто потому что могут, не требуя ничего взамен. Про романтику в её случае можно было напрочь забыть, а вот приобрести хотя бы одного собственного друга хотелось.
Выбросив из головы все посторонние мысли, Света выровняла дыхание, ускорила ток крови и нарастила темп бега, догнав основную группу. Симпатии симпатиями, а занятия никто не отменял.
В Хмарево я добирался портальными свитками. Но перенесся я не прямиком в имение, а в небольшую деревушку с одноимённым названием. Там взял в аренду коня и отправился в гости к себе домой. На подъезде к имению меня остановили уже виденные мною ранее бойцы из спецподразделения «орлов». Те действовали чётко по уставу, уточнили цель визита, проверили перстень и пропустили. А вот дальше начались непонятки.
У полуразрушенного взрывом центрального корпуса суетились строители в незнакомой униформе. Посреди строительной кутерьмы стоял низенький сухонький мужичок с глубоко посаженными глазами пуговками.
Узкий длинный нос и привычка кривить губы делали его похожим на грызуна. Он чётким поставленным голосом раздавал приказы.
Комарихи, мои славные девочки, уже принесли его кровь на пробу. Капли, конечно, было маловато, но общее впечатление было смешанным.
Мужик вроде радел за восстановление имения, всё делал чётко, по средствам выделенным Министерством обороны, не подкопаться. Но! Какое-то смутное чувство неправильности меня смущало. Этот… грызун… смотрел на моё имение как на личную собственность. Можно, конечно, было это списать на приказ: «Всё сделать как для себя», — но мне почему-то так не казалось.
Словно почувствовав моё пристальное внимание, распорядитель повернулся. Брови его сошлись на переносице, выдавая крайнее неудовольствие.
— Кто вы и как попали на ведомственный объект? — сухой тон и нотки угрозы в голосе могли кого-то испугать, но не меня.
— И вам доброго здравия! — не преминул ткнуть носом в несоблюдение манер. — Меня зовут Гаврила Петрович Виноградов, я — кузен барона Михаила Юрьевича Комарина по матери. Приехал поздравить его с днём рождения! А вы, собственно, кто и почему командуете на землях чужого рода? Что-то я не заметил у вас кольца слуги рода.
Мужик застыл с непроницаемым выражением лица. Он медленно окинул меня взглядом с ног до головы, задержавшись на родовой печатке и серьге в ухе.
— Барон Крысин Аркадий Иванович, личный секретарь министра обороны графа Орлова. В период отсутствия хозяина имения выполняю работы по восстановлению вверенного мне объекта.
Так вот ты какой, личный секретарь министра. Конечно, можно было бы слепо поверить, что он здесь исключительно по долгу службы, но… Где-то в министерстве засела крыса, годами копающая под наш род и оставшаяся безнаказанной. Поэтому барона Крысина уж подавно не стоило сбрасывать со счётов.
— Рад знакомству, барон! — я протянул руку для рукопожатия, но Крысин её проигнорировал. Однако. — Не подскажите, где я могу найти брата?
— К сожалению, он сейчас проходит обучение в закрытом пансионе. Поэтому ближайшие несколько месяцев будет недоступен для встреч.
Да-да! Прохожу, то-то вы завтра удивитесь, когда меня в розыск подадут, но вслух произнёс совсем другое:
— Очень жаль. Мы договаривались, что я приеду за саженцем роз Марии Васильевны. Тётушка была страстным коллекционером цветов и любила сама заниматься селекцией. Признаюсь, и сам обладаю подобной страстью. — Я обаятельно улыбался, исполняя роль этакого рубахи парня. — Раз уж Михаил в отъезде, то я, пожалуй, не буду задерживаться. Посещу зимний сад тётушки и отдохну с дороги. Все же путь сюда неблизкий — Впервые на лице Крысина проступили оттенки эмоций, основной из которых была досада. Но он быстро вернулся к своей бесстрастной маске.