Кодекс Крови. Книга I
Шрифт:
Просмотрев ближайшие более-менее целые мостки, стал выбираться из карьера. Всё равно это придётся делать, так какая разница когда. Отчего-то мне было спокойно и даже скорее смешно от сложившейся ситуации. Мир магический, технологический, а люди портачат везде одинаково.
За час ко мне не вернулась ни одна комариха, и это меня начинало беспокоить. Это же в какие дебри меня закинуло, что людей в округе не нашлось? Не было смысла идти куда-то, пока не определюсь с направлением. Я сидел на вершине скального выступа и любовался лиловым небом. Дар растекался по
Интересно, а если отдать приказ нескольким тысячам комарих принести мне белку, они справятся? Рациональней, конечно, было бы просто на время подчинить её и привести к себе, но посмотреть на комариную доставку было любопытно.
Ленивые мысли прервались, стоило дару наткнуться на четыре живых существа внезапно появившихся из ниоткуда в километре от меня. Причём, трое из них точно были людьми, а вот четвёртый…
А отдал приказ ближайшим комарихам принести образец крови именно этого существа, а сам встряхнулся и, постоянно сверяясь с направлением их движения, рванул наперерез.
Преследователи нагоняли зверя, постепенно сужая кольцо. Чем ближе я был, тем явственней понимал, что всё происходящее совершенно неправильно! Я слышал два сердцебиение внутри зверя! Два!
Охотники загоняли самку, и она была ранена. Запах крови я почувствовал ещё издали. Сильной крови. Разумной. В нашем мире таких зверей называли эргами, тварями, развившимися до уровня самосознания и человеческого разума. Моя Тильда была именно эргом, и вот сейчас где-то совсем рядом охотники загоняли такое же существо, способное чувствовать страх, любить, заботиться, страдать и сопереживать. А я не успевал.
Пытаясь взять под контроль всех трёх охотников, я не мог их удерживать из-за печати. Она блокировала два из трёх каналов контроля, оставляя только один! Выбрав самого близкого к эрге охотника, я сосредоточил на нём все силы, мешая ему прицелиться.
Суки! Когда вернусь, а я обязательно вернусь, я вам такие печати поставлю, что моё посмертное проклятие вам детским лепетом покажется!
Чтобы хоть как-то отвлечь остальных двух охотников, направил всех доступных комарих на людей с приказом атаковать. Но как же мало их было, все остальные сейчас были далеко и просто не успевали вернуться.
Сука, история повторялась! Я снова не успевал. Звуки автоматных очередей разрезали лесной полумрак. Я уже слышал гортанные выкрики на незнакомом языке, восторженные и жадные. Твари!
Крик боли и отчаяния самки разрывал мне сердце. Она уже не бежала, она ползла, пытаясь сохранить своё дитя.
На первого охотника я набросился со спины, просто вгрызаясь ему в горло. Горячая кровь, пузырящаяся азартом, лилась живительным потоком. Я вытягивал жизнь из человека не защищаясь, но защищая.
Через кровь смог просмотреть, как охотники уничтожали стаю молочно-белых диких кошек, внешне похожих на тигров. И не просто уничтожали, они издевались над ними перед смертью. Эта кошка осталась последней, её оберегали и защищали. Но всё равно охотники настигли и её.
Обмякшее
Я успел прикончить второго, просто свернув ему шею, когда крик агонии матери разлетелся по лесу.
Третий охотник, ни на что не обращая внимания, ножом полоснул израненную кошку по животу, и пытался вынуть из неё малыша.
Глаза мне застила красная пелена, всё происходящее далее я видел и даже осознавал, но не хотел, да и не мог контролировать.
Ножом перебил шейные позвонки, уложил парализованную жертву возле умирающей кошки и начал ритуал. Охотник поменялся местами с жертвой.
Я расчленял его на части, получая максимум боли и ужаса, принимал эти эмоции в себя и перерабатывал в тепло, заботу, любовь. Лавина моих эмоций тоненькой струйкой вливалась в умирающего котёнка.
Я видел разумные глаза тигрицы, с мольбой смотрящие на меня и просил прощения, что не успел. Пришлось мазнуть пальцами по крови эрга, впитывая её в себя и устанавливая связь с умирающей матерью.
— Мне жаль, я не смогу спасти вас двоих…
При всём моём желании, эрги — не люди, их энергетическая структура мне незнакома, да и никому, в принципе, она не знакома. Каждое такое существо уникально, имеет свой собственный путь развития и обретения сознания. Поэтому всё, что я сейчас делал, это лишь попытка спасти малыша, пока ещё ближе всего находящегося к животной ипостаси. Казалось, тигрица прочитала мои мысли.
— Спасибо! — пришёл слабый отклик, — посмотри мне в глаза!
Я перевёл взгляд с котёнка на тигрицу, и меня прошибло молнией. Изумрудный омут глаз утягивал в себя, лишал воли, расщеплял в пыль любые стены и барьеры.
— Не сопротивляйся, — ласково мурчали рядом, — прими и поделись!
Я опустил руки в горячую кровь. Энергетические каналы трещали, натягивались, словно стальные канаты, готовые вот-вот лопнуть. Порции силы, незнакомого дара и невообразимой энергии пронизывали меня насквозь, проходя через сердце, средоточия магии и перетекая в малыша. Материнская любовь, смешиваясь с моими эмоциями заботы и нежности, защиты и опеки, формировала едва заметную паутину привязки. Всё это я наблюдал отстранённо, совершенно не способный контролировать процесс.
Чужеродная сила щадяще перестраивала мой организм под свои нужды. Тело и энергетический контур тянули ресурс из крови тигрицы, компенсируя огромные затраты.
Тело матери истончалось, бледнело, пока не превратилось в туман, посреди которого лежал, свернувшись калачиком белоснежный котёнок и мирно сопел.
— Ну и что мне с тобой делать, а? — я как мог обтёр руки о влажную траву и погладил котёнка по загривку. Малыш тут же начал мурлыкать, но глазки не открывал.
Забрав его за пазуху, посмотрел на тела охотников. Бросать их так, пусть и в безлюдной местности, не стоило. Зверьё, конечно, съест всё, что плохо лежит, но всё же. Отдал приказ комарихам высосать всю кровь, и им радость для потомства, и мне потом меньше мороки с телами.