Кодекс Крови. Книга VI

Борзых М.

— В какой защите, княжна? — расхохотался Юкихито. — Ваш дядя сейчас с воинами рода Инари штурмует дворец в столице, восстанавливая сёгунат Аканезуми и расчищая мне место на троне.

— Ацухито Инари не имеет никаких прав возглавлять род Инари. Все его действия — сугубо личная инициатива, за которую он будет нести единоличную ответственность.

— Вы верно заметили, что род Инари верен императорскому дому, и в отличие от вас, княжна, ваш дядя сумел выбрать верную ветвь дома, — принц ходил вокруг воина, словно лис вокруг курятника, чуть ли не облизываясь. — Но у вас ещё есть возможность войти в императорский дом Нэко на правах моей супруги. О вашей красоте и силе дара ходят неимоверные слухи. Вы подарите императорскому роду сильных наследников и будущих правителей!

— Княжеский дом Инари не может отдать в другой род сильнейшего мага и главу рода. Это противоречит божественным и наследственным законам.

— Императорская кровь всегда получает то, что хочет! — зло процедил принц Юкихито, пытаясь сорвать шлем с воина, — если не покоришься по-хорошему, будет по-плохому! Станешь одной из сотен наложниц! Отнять у княжны мечи! — прозвучал приказ принца.

— Засуньте себе эти мечи в задницу! — едва воин успел закончить свои пожелания, как его фигура и остатки стаи вишнёвых лис рассыпались по полу лепестками сакуры, гонимыми ветром и оседающими в лужах крови.

— Она где-то рядом! Иллюзии рассыпаются, когда она перестает их видеть и контролировать! — прокричал князь Меказики, выбегая на небольшой балкончик опоясывающий солнечный зал. — Барабаны!

Словно из-под земли выросли оголённые по пояс барабанщики, ударяющие в едином ритме колотушками по натянутым мембранам. От их слитного ритма сердца начинали пропускать удары, кровь вскипала, затмевая разум и мешая сосредоточиться. Но Меказики ждал. Он умел ждать. Пусть Инари преподнесла ему в подарок княжеский титул, но оставлять в соседях такого опасного противника Идзуми не собирался. Так у него родилась идея, как выманить вишнёвую лисичку и одновременно завоевать расположение будущего императора Юкихито.

Барабаны отбивали ритм, заставляя дрожать землю под ногами, а Меказики всматривался в сад гармонии. И был вознаграждён. Иллюзия невидимости дрогнула и пошла рябью, ещё не спадая, но всё же раскрывая свою создательницу. Иллюзионистка бежала к воротам, прочь из императорского дворца.

— На север! На двенадцать часов! Пли! — крикнул он заговорщикам, спрятавшимся до этого на окраинах сада и не вступавших в схватку с лисами Инари.

Зазвенели тетивы луков, когда сотни лучников выпустили разом дождь стрел. Иллюзионистка создала над собой щит, принявший часть стрел в себя, но не все.

— Север! Одиннадцать часов! Пли! — командовал Идзуми с затаённым наслаждением наблюдая, как наконечники стрел разрезают одежду беглянки, оставляя на ней кровоточащие порезы.

Она добежала почти до середины сада, когда вдруг споткнулась, будто встретив на своём пути невидимую преграду. Иллюзионистка упала на колени и зажала руками живот, испуская воистину звериный вой. Вой этот вызывал животный ужас в сердце, возрождая самые потаённые страхи. Холодный пот прошиб Идзуми, будто к его горлу приставили бритвенно острый клинок. Барабанщики замерли, не в силах завершить удары, когда с неба в сад спикировало мифическое создание, никогда не виданное до того. Дракон.

Его воистину огромные крылья накрыли иллюзионистку, защищая от стрел. Мощное тело, покрытое прочной чешуей, переливалось различными оттенками зеленого, синего и черного цветов. Голова имела вытянутую форму с длинной шеей и острыми зубами. Дракон издал воинственный рык и выпустил из ноздрей дым. Аккуратно подхватив иллюзионистку массивными лапами с исполинскими когтями, дракон взмахнул крыльями и принялся подниматься в воздух.

Недолго думая, Меказики выхватил из-за пояса родовой меч и, придав ему ускорение с помощью магии воздуха, запустил на манер копья в дракона. Рептилия легко увернулась от летящего меча, словно чувствовала его траекторию полёта. Завернув крутой вираж, дракон без раздумий выпустил струю пламени, сжигая ничтожного человечишку, посмевшего покуситься на жизнь божественного создания.

Пепел князя Меказики ещё не успел осесть на гранитный пол, когда дракон взмыл в небо над императорским дворцом.

ОТ АВТОРА:

Друзья, у меня потрясающая новость. Мир РОС пополнился соавторской книгой Андрея Третьякова, одного из создателей всеми нами любимой вселенной. Крохотный спойлер! Только т-с-с-с! Такой божественной способности, как у Майского, не было и ни у кого! Читайте и наслаждайтесь!

Глава 3

Когда я понял, что не успеваю?

Не тогда, когда на пути из Осаки в Киото со мной связались обеспокоенные Маура и Имал, поведавшие, что Тэймэй терпеливо прождала меня в воздушном порту Киото полтора дня, но так и не дождалась. И даже не тогда, когда оказалось, что в Стране Восходящего солнца затеяли переворот, а мы оказались в самом его эпицентре.

Понял я это, когда увидел взлетающего с территории императорского дворца дракона, вовсю поливающего огнём всё вокруг. Последние минуты я вызывал Тэймэй по кровной связи, но она молчала. Это могло означать только одно, она была без сознания. Её линию жизни я чувствовал, хоть и с трудом различал рану в районе живота через дублирующий контур, установленный ещё на заре наших отношений. Но я отчаянно продолжал звать, особенно в тот момент, когда рассмотрел ношу злющей на весь белый свет летающей рептилии. Летел дракон неуверенно, его шатало, будто пьяного. Он озирался по сторонам, решая куда направиться. Взмахи его крыльев становились всё слабее. Мне вспомнилась фраза в шутку брошенная иллюзионисткой накануне войны с Крысиными:

«Создать дракона я могу, и он даже плюнет огнём разочек, но после этого я отправлюсь в бамбуковый лес на встречу с Инари».

Похоже, именно это сейчас и происходит. Иллюзионистка перешагнула свой собственный порог и, спасая себя, создала мифическое создание. Вот только дракон действительно высасывал последние силы из Тэймэй, и так получившей ранение в живот. Живот. До меня медленно доходил смысл этого одного единственного слова и все последствия, связанные с ранением.

— Тэймэй! — кричал я по кровной связи. — Очнись!

Но вместо этого услышал совершенно другой голос:

— Кто ты? Ты поможешь маме?

Говорил это всё детский голосок, едва слышимый на грани сознания, а я с ужасом осознавал, кому он принадлежал.

— Нам было больно, ей страшно, и не хватало сил. Я помог, но она пропала, а я один не могу, — сбивчиво лепетал голос. — Ты — друг или враг?

— Я — твой отец, — выдавить эти слова мне удалось с большим трудом сквозь ком в горле.

Потянувшись по кровной связи, я ощутил, что линия жизни ребёнка замирает и стремительно теряет яркость.