Кодекс Крови. Книга VII
Шрифт:
«Надо. Что-то назревает у нас наверху. И в этой ситуации лучше иметь как можно больше лояльных богов в коалиции».
Мне ничего не оставалось, кроме как сменить ипостась на человеческую и ответить:
— Я, граф Михаил Комарин, принимаю под защиту княжну Асту Исбьерн и клянусь быть верным братом, защитником и боевым товарищем своей подопечной. Я призываю в свидетели тотем рода Комариных и Великую Кровь.
Я резанул ладонь, выпуская кровь, и подождал пока Аста сделает тоже самое. Девочка подобрала кусок камня поострей и последовала моему примеру. Наши ладони соприкоснулись, кровь смешалась, и раны тут же затянулись. Боги признали истинность клятвы.
Домой мы возвращались, основательно убравшись за собой. Я не стал оставлять живописную картину с пятью трупами на долгую память рюгенцам, поэтому тела отправились на дно Балтики. Весной найдут, если рыбки не съедят.
Сейчас меня больше интересовало, как так вышло, что группа попала в засаду, и куда девать белобрысое и красноглазое приобретение с адамантовым перстнем главы рода на пальце. Нормальная такая княжна с символом верховной власти в роду.
Возвращались мы порталом обратно Хмарёво, потому как коек лазарета в столичном особняке банально не хватило бы на группу Маркуса.
На входе нас уже ждали. Передав пациентов на руки Живе, Света покачнулась от слабости и чуть не рухнула тут же на плацу.
— Света, твою мать! Что? — кинулся я к невесте.
— Сил… много… потратила, — с запинками ответа лекарка.
Я выругался и всунул ей в ладонь макр для подзарядки. Она попыталась было вяло отбрыкаться, но все же потянулась за энергией. Заметив, что щёки её заалели, я с силой расцепил ей пальцы, отнимая макр. Для многих подзарядки подобного рода становились зависимостью, и я не хотел, чтобы Светлана пополнила их ряды.
— Сейчас марш в душ и спать, — чмокнул невесту в нос и уже более тихо добавил, — я скоро приду. Только решу пару вопросов.
— Знаю я тебя, — прикрывая ладошкой рот и зевая, ответила лекарка, — но сейчас и правда нуждаюсь в отдыхе. Не забудьте меня здесь, — пошутила она, — что я зря на коронацию собиралась.
— В столицу возвращаемся завтра утром, — громко произнёс я для всех, и продублировал информацию по кровной связи.
Асту на своё попечение забрала Кирана. Девочке банально нужно было отмыться от крови и снять кандалы. Я же отправился в кабинет. Мне нужно было подумать.
Мои раздумья прервал едва слышный не то стук, не то скребок в дверь. Вслед за этим дверь отворилась, и в кабинет нерешительно вошёл оракул. Каждый его шаг описывал полукруг в попытке избежать столкновения с невидимыми препятствиями.
Я устало потёр переносицу. Что привело ребёнка ко мне, я даже не догадывался, а с учётом моего полного отсутствия знаний в японском, наше общение было максимально затрудненно.
Я хотел было позвать толмача по кровной связи, но мальчик выставил перед собой ладошку и с акцентом произнёс:
— Не звать. Я показать.
«Похоже, пора и себе лингвистику прокачивать. Может есть какой-то способ через менталистов и ментаторов это сделать? Хотя, на мне столько клятв, что наверно так это не сработает и придётся по старинке».
Пока я размышлял, Атараши обошёл стол своей танцующей походкой и протянул две ладошки вверх к моему лицу. Пришлось чуть склониться, чтобы его ручки оказались поверх моих висков. И он показал.
Я стоял на коленях в своём прошлом мире возле башни, где хранилась моя личная библиотека крови. Вокруг лежали изломанные тела в некогда белоснежных мантиях святош. За моей спиной трубили горны и отбивали бешенный ритм боевые барабаны. Рёв тысяч глоток заглушал свист дождя из стрел, а я почему-то не мог заставить себя поднять взгляд от земли, пропитанной кровью. Мир окрасился в алые тона, в душе поднимало голову странное чувство. Не ненависть, не злость. Нет. Безразличие ко всему. Святоши дрогнули, и по мою душу пришли инквизиторы.
Вот только мне уже было всё равно кто мои противники. Я чувствовал себя выжженной пустыней, не имеющей права даже на самый мелкий дождь. Грудь сдавливал спазм боли, будто откуда-то изнутри выдирали штопором росток чего-то доброго и светлого, что поселился внутри, а сейчас погибал в агонии.
Стоило сделать всего лишь шаг, и я оказался бы дома, добрался до образцов крови этих тварей и уничтожил их. Я же так хотел этого. Освободить свой мир. Вернуть силу. Жить.
Всего лишь шаг. Бесконечный шаг, ценой которого стала миниатюрная женская фигурка с платиновыми волосами, распятая на входе в башню.
Видение оборвалось, так и не дав ответа на самый главный вопрос: «Кто?»
Агафья? Светлана? Аста?"
С учётом наличия кровной связи с каждой из девушек ощущения, испытанные в видении, были вероятны в каждом варианте. Вот только как любая из них могла оказаться в его мире? И зачем? Вопросов было больше, чем ответов.
— Это точно будет? — смог задать я вопрос, когда детские ладошки освободили мои виски. Во рту до сих пор стоял привкус крови, будто я только что вернулся с поля боя.
— Душа родиться заново в тот мир. Ты помогать ей!
— Чья? — я пытался получить хоть немного больше конкретики.
— Душа быть чистой. Забыть. Или смерть. Ты понять. Не опоздать.
Оракул ушёл так же тихо, как и пришёл, оставив меня наедине с очередной загадкой. Боги, когда же моя жизнь перестанет напоминать бесконечную шараду?
Глава 20
На этом неожиданности не закончились. Чуть позже ко мне зашла сестра. Она была серьёзна и задумчива, не спешив начать явно непростой разговор. Я не торопил её, ожидая пока та соберется с мыслями.
— Ты собираешься жениться на Асте?
— Боги с тобой, она — дитя! Ей на вид лет одиннадцать-двенадцать! — возмутился я. — Что ж мне все штат жён хотят увеличить! С такими темпами у меня гарем будет не меньше, чем у Гепардеви.
— А это кто такой? — заинтересовалась сестра новой фамилией, поудобней усаживаясь в кресло и поджимая под себя ноги.
— Как-нибудь познакомлю. Шехзаде Абдул-Азиз Гепардеви, второй принц Ирана и Аравии и первый клинок страны, сволочь редкостная, но с понятиями чести в голове, — дал я краткую характеристику старому знакомцу. — Было дело, я ему в Дербенте жизнь спас.