Кодекс Крови. Книга VII
Шрифт:
На одной из остановок к Кристиану подошёл кузен и тихо спросил:
— Русы запрашивают список родов… — он запнулся, прежде чем сформулировал свой вопрос достаточно обтекаемым образом, — давать полный перечень или общедоступный?
— Общедоступный, — с сияющей улыбкой ответил монарх, — они мне не спешили помогать, с чего бы я им должен…
Пётр Алексеевич всегда был человеком обстоятельным и внимательным к деталям. Потому, когда прибыли специалисты из столицы, он решил сам сопроводить их на место преступления и дать вводные:
— У нас чрезвычайное происшествие. Главу спецподразделения «Комар» графа Михаила Комарина обвиняют в убийстве местного аристократа. Граф накануне вызвал обидчика на поединок чести, но ночью противник скоропостижно скончался, развоплотившись на все покои. Комарина видели испанские гранды выходящим из покоев убитого. Я абсолютно уверен, что граф невиновен. Но ситуация осложняется нежеланием датчан выплачивать роду Комариных крупной виры за очень серьёзные проступки. Поэтому местные будут всеми силами пытаться закопать наших, а мы же должны землю носом взрыть, но оставить скандинавов с носом.
Получив вводные и копии всех заключений, специалисты принялись за работу. Когда дверь покоев убитого Ханса Исбьерна отворилась, Пётр Алексеевич даже не сразу понял почему произошла заминка. Оказалось, что все входящие должны были передвигаться на неких левитирующих платформах, дабы не уничтожить улик с места преступления. Внутри удерживали температуру воздуха в районе одного-двух градусов выше ноля, чтобы предотвратить окончательный распад крови и останков.
— Эк, как его равномерно распылили, — не удержался от восхищённого комментария один из прибывших, — будто ремонт затеяли и краской всё покрыли.
Маг смерти в это время пытался колдовать над останками и всё больше хмурился. Но наибольший интерес для Петра Алексеевича представлял Владыко, маг-универсал, один из лучших боевиков на службе империи.
Тот кружил над полом без платформы на собственных силах и принюхивался у противоположной от входа стены.
Пока группа работала, датчане рассредоточились, присматривая за соперниками, и выпустили из вида самого императора, решив, что тот здесь лишь для вида. Но сам Пётр Алексеевич помнил о специфической просьбе Комарина взять образцы тканей жертвы. Потому, стоило датчанам упустить его из виду, он набрал образцов из четырёх разных мест, рассуждая, что один — слишком мало, а четыре — в самый раз для исключения статистической погрешности.
— Ваше Императорское Величество, — Владыко тихо позвал монарха, что-то зарисовывая карандашом в маленькой записной книжке, чужеродно смотрящейся в его огромных ладонях. — Нужно поговорить.
— Что-то нашли Володимир Евлампиевич? — сразу подобрался император. Он и так знал, что датчане шьют дело белыми нитками, но очень нуждался в доказательствах.
Абсолют лишь кивнул. Крупный немногословный мужчина с неприязнью косился на скандинавов, неодобрительно покачивая головой.
Спустя ещё полчаса все специалисты завершили осмотр и были готовы дать свои заключения.
— Господа, предлагаю обсудить результаты у подозреваемого в покоях, заодно и опросите.
— Не положено! — попробовали было возразить датчане. — Арест!
— А вы попробуйте мне запретить! — тихо с паузами произнёс император, отчего возразивший побледнел.
Допрос нападавших во дворце имел как преимущества в виде комфорта и наличия штатного переводчика, так и недостатки в виду неудобств по утилизации трупов. Правда, до оных дело ещё не дошло. Пока допрошенные мирно сопели стараниями Светланы, а мы думали, как приступить к допросу эмпатки. Блокираторов у нас не было, а надеяться на сознательность девушки не приходилось.
— Давайте я побуду во второй ипостаси, подстрахую, — в конце концов, предложил Ксанр, — если начнёте вести себя неадекватно, просто вырублю её.
Вариант приняли единогласно за неимением альтернативы, и Света привела в чувство эмпатку. Та, увидев себя на стуле посреди комнаты с толпой людей вокруг, принялась что-то быстро тараторить на датском. Глаза её при этом воинственно сверкали, а щёки раскраснелись.
У переводчика от её речи брови медленно поползли вверх.
— Стоп! — тормознул я словоохотливую девицу вполне себе международным словом и обратился к переводчику: — переводи!
— Она обвиняет вас в убийстве её кузины, удерживании силой племянницы и ещё пачке зверств оптом. Обещает вам страшные кары от Бизона и готова пожертвовать своей жизнью, лишь бы наслать на вашу голову проклятие.
— Бизоненсы значит… — я криво улыбнулся. Надо бы позвать девочку пообщаться с родственницей. Может и прояснится их роль во всём этом фарсе. Но стоило мне об этом подумать, как от охраны пришло сообщение:
«Михаил Юрьевич, к нам император. Пускать?»
Я посмотрел на живописную картину допросной в миниатюре со следами крови на полу и чертыхнулся. Как невовремя-то… С другой стороны, мне там образцы фарша обещали… Так что воссоединение родственников может и обождать.
Глава 25
— Свет, уложи спать девушку, — попросил я невесту, — позже закончим.
Лекарка без проблем усыпила эмпатку и проверила состояние остальных бандитов.
— Продлила воздействие ещё часа на два, — коротко отчиталась она.
Тем временем императора и его свиту впустили в небольшую гостиную, где они расположились на диванчиках в ожидании нас.
— Ваше Императорское Величество, господа, — поздоровался я, а следом и все остальные. — Прошу располагайтесь.
— Владыко, — отдельно поздоровалась Кирана с незнакомым магом и, заметив моё недоумение, коротко показала через связь их знакомство на поединках с участием Виноградовых.
Занимательная личность, боевик, универсал, ещё и с Агафьей дружил.
«Дружит», — тут же одёрнул я сам себя.
— Специалисты осмотрели место преступления. Первые выводы уже сделали, — коротко ввёл нас в курс дела император. — Я решил, что лучше и вам услышать их. Ах да, — Пётр Алексеевич вынул носовой платок, весьма хитро сложенный, и протянул мне. — Вот, как просили. Взял из разных мест, вдруг, это имеет значение.